Немецкая любовь Севы Васильева
Шрифт:
— Девушка не для тебя! Подумай, кто ты, и кто она. Её увлечение пройдет. Что общего у избалованной дочки богачей и детдомовца? Отца пригласишь к нам в гости. Сам будешь навещать.
— Да кто меня отпустит?! А Марика? Мы ничего не решили. — На этом сон прервался и Сева проснулся. Часы показывали шесть утра — вставать рано. Он долго выстраивал приснившееся в логическую цепочку и незаметно опять заснул.
***
Родители Марики долго не обращали внимания на последнее увлечение дочери. "Пусть практикуется в русском языке". Мысль о серьезных отношениях дочери с русским Клуге не приходила. Марика обручена, скоро свадьба. Избранник достойный молодой человек, сын известного юриста.
Ежедневные поездки в дом компаньона, пикники и ночные клубы, куда Марику постоянно сопровождал Сева, его поздние появления на половине дома дочери, пересуды прислуги, положили конец терпению родителей. Решили поговорить с дочерью.
— Увлеклась, мама, — согласилась с упреками Марика.
— Мы с мамой желаем тебе счастья, Вильгельма сама выбрала. Для концерна ваш брак тоже на пользу. Что, если узнает о твоих похождениях? — строго заметил отец. — Я полагаюсь на твой здравый ум. Не нравится Вильгельм, у тебя немало других поклонников. Но русский Клуге… Нонсенс.
— Не понимаю, что нашла? Вильгельм юноша из нашего круга, образован, уже имеет клиентуру, — заметила мать.
— Слабак, ваш Вильгельм! Ни рыба — ни мясо. Не удивлюсь, если окажется гомиком.
— Русский Клуге подходит больше, — поддела мать.
— В сексе, по крайней мере, толк знает!.. Разве я говорила, собираюсь замуж?
— Постыдилась бы! — Не выдержал г-н Мейер. — До секса дошло… Сегодня даю телеграмму Вильгельму. Через неделю свадьба!
— Силой обвенчаешь?
— Надо будет — силой!
Неприятный разговор закончился напоминанием о завтрашнем приеме английских компаньонов.
— Постарайся вести себя прилично. Не подходи к русскому Клуге, если отец привезет его. У него есть переводчица, — заключила разговор мать. — Меня уже спрашивают про ваши отношения.
— Знаю, кто спрашивает! Жена Отто Клуге! — Оставила за собой последнее слово Марика.
***
На торжественный прием к Мейерам Сева приехал с отцом и Амалией. Г-н Клуге дома попросил Амалию объяснить Севе, как важен сегодняшний прием. Концерн заключает выгодный контракт с англичанами и позволит расширить рынок сбыта продукции.
В доме Мейеров собрались члены совета директоров концерна, пришли представители английской фирмы, гости. Отец Марики произнес речь, англичанин провозгласил здравицу за процветание и содружества обеих компаний.
Пока Сева искал глазами Марику, подошел г-н Мартенс — представительный мужчина, приятель г-на Клуге. С помощью Амалии поздравил Севу с обретением отца, поинтересовался, как нравится в Германии, а потом завел довольно жесткий разговор.
— Нравится у отца?
— Очень.
— В Россию не собираешься?
— Не знаю. Не решил.
— В России лучше?
— Не в этом дело.
— Здесь твое будущее! В России ничего хорошего не ждет. В тюрьму посадят, в Сибирь отправят. У тебя никого нет в России, а здесь семья. Отец не молод, концерн наш расширяется, поможешь отцу в делах. А в России? Черная работа и КГБ. — Переводила Амалия наставления господина Мартенса.
— За что посадят?
— КГБ найдёт. Думаешь, не читали твои интервью, не знают о поездке в Лондон? Отец души в тебе не чает. Не переживет, если совершишь глупость. Сам никак не решится заговорить, все откладывает. Ждет твоего решения.
— Отец просил поговорить со мной?
— Не знает о нашем разговоре. Прислушайся к совету. Нет смысла возвращаться в Россию и оказаться в тюрьме. Все ваши, кому удается выехать, обратно не возвращаются, если не агенты КГБ. Моряки, артисты балета, писатели, художники. Даже дочь Сталина. Ей жилось, наверное, лучше, чем тебе, и все же выбрала свободу. Hab doch Einsicht! (Будь благоразумен). — Господин Мартенс дружески похлопал Севу по плечу и отошел к группе гостей возрастом постарше.
— Ты жил в маленьком городке, не знаешь, что творится в твоей стране. За слушание западного радио сажают, за стихи отправляют в психушку. Тебя обязательно посадят, раз отец капиталист. Здесь ты богатый и уважаемый человек. Подумай! Господин Мартенс друг господина Клуге. Хочет добра тебе, — продолжила наставления г-на Мартенса Амалия.
— Не посадят! Тоже мне агитаторы! Отстаньте, ради Бога, сам разберусь! Помоги лучше найти Марику. Нигде не видно, а мы договорились встретиться.
Амалия обиделась на грубое замечание и отправилась искать Марику.
Сева увидел Лизетт — двоюродную сестру, подошел поздороваться. Лизетт без обязательной улыбки, равнодушно посмотрела на него, а Сева, улыбаясь, приветствовал ее по-немецки.
— Ich frohe mich, Sie zu sehen, Lizett! (Рад вас видеть, Лизетт).
— Лизетт удивилась его немецкому и что-то сказала. Сева решил, оценила его успехи в языке. — Danke, Frauelein Lizett! (Спасибо, фройлен Лизетт), — поблагодарил он девушку.
Вернулась Амалия.
— Обошла весь дом — нигде ее нет. Машина в гараже. Никто не знает, куда пропала. Фрау Мейер тоже беспокоится. Может ты, знаешь? — спросила у Лизетт. Она тоже не видела Марики.
Подошел отец, взял Севу под руку и повел представлять новым гостям. Сева деланно улыбался, что-то говорил, в голове сидела одна мысль — почему не пришла Марика. Обещала ведь!
По дороге домой отец спросил:
— Не видел Марики, вы не поссорились?
— Куда-то исчезла, а обещала быть на приеме, — ответил Сева.
***
Рассказывая жене свои приключения, Сева сам удивлялся, оказывается, ничего не забылось, всё в памяти. Стоило заговорить и Марика живая предстала перед глазами. Вспомнились грустные глаза отца перед расставанием, лес с березами и табличка "Частная собственность", встреченная в лесу, признание Марики "у меня есть жених". События двадцатилетней давности всплывали перед глазами, будто происходили вчера. Словно не минуло двадцать лет. Сын Никита вернул в настоящее.