Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945
Шрифт:
— Надеть спасательные жилеты! По местам стоять, к борьбе за живучесть готовиться! — крикнул я, хотя сам не знаю, что это нам дало бы, если нас действительно достали.
Но тут начали поступать доклады. Ущерб, слава богу, оказался минимальным.
Так в чем же было дело? А в том, что торпедированное судно медленно погружалось, и в тот момент, когда мы проходили над ним, взорвались его котлы.
У нас оставалось еще две торпеды на верхней палубе. Но мы были вынуждены дожидаться лучшей погоды, чтобы перегрузить их в лодку. В первую же хорошую ночь мы занялись этой трудоемкой работой. Но удача, которая
Ну и, конечно, еще один пароход выбрал именно это утро, чтобы попасть в поле моего зрения. Первую торпеду мы проверили, и, насколько могли судить, никакой надежды исправить ее не было. Но я все равно подумал, что надо попытаться. Целью оказалось тяжело груженное судно водоизмещением 6000 тонн, как всегда вооруженное.
Условия для атаки и позиция были прекрасными, когда торпеда покинула торпедный аппарат. Но она не попала. Через гидрофон мы услышали, что она отклонилась вправо. С парохода ничего не заметили. Он шел, делая зигзаги, в мою сторону. Мне ничего не оставалось, кроме как дать ему уйти. В такую погоду не мог стоять вопрос об артиллерийской атаке.
Пасха. Мы уже почти шесть недель находились в море.
По внутренней трансляции объявили:
— Подводная лодка возвращается на базу!
Это объявление было встречено радостными возгласами.
Поскольку уже наступил апрель и айсберги заходили дальше на юг, я принял южнее против нашего маршрута к берегам Америки. При хорошей погоде и попутном ветре мы быстро продвигались к дому.
Теперь я разрешил, чтобы вдобавок к вахтенным на мостик поднимались по паре человек. Наконец-то можно было и уставшие ноги вытянуть. Я даже позволил себе позагорать и здорово обгорел!
Близилась к концу провизия, и приходилось задумываться над рационом. В основном каждый день шла консервированная тушенка.
В воде было много морской растительности, нанесенной Гольфстримом из Саргассова моря, и медуз с белыми венчиками. Когда их захватывала струя, они переворачивались и были похожи на большие светящиеся голубые стеклянные шары. Летающие рыбы, дельфины и киты отвлекали наше внимание от самолетов, столбов дыма и торпед.
Время пребывания в подводном положении тянулось непривычно долго, учитывая, что мы уже настроились на возвращение домой, но после этого мы шли полным ходом буквально на последних каплях топлива через эти опасные прибрежные воды, усеянные минами, а кое-где и патрулируемые вражескими подводными лодками.
20 апреля „U-71“ вошла в Ла-Рошель. За восемь недель пребывания в море лодка без дозаправки покрыла дистанцию в 7906 миль — 7065 в надводном положении и 841 — в подводном. Не понеся в походе потерь и получив лишь незначительные повреждения, она потопила пять судов — три танкера и два грузовых — общим водоизмещением 35 200 тонн».
Глава 16
«U-134» — ИЗ ХОЛОДИЛЬНИКА В ДУХОВКУ
Оперативная сводка
Дёниц
Дёниц утверждал, что сражение в Атлантике в любом случае дает облегчение, хотя и не непосредственное, немецким войскам на Восточном фронте, а посему нет прямой необходимости перерезать линии снабжения русских в полярных водах. Критически важном районе, утверждал он, игнорируя те несколько лодок, что были отряжены на борьбу в полярных водах, остается Атлантика, а именно прибрежная зона Америки. После четырех месяцев войны американские противолодочные силы потопили там первую свою германскую лодку — «U-85» под командованием лейтенанта У. Грегора.
Всего русские получили северным путем четыре миллиона тонн военных материалов. Это вполне могло быть ключом к поражению Германии на Востоке. Однако следует помнить, что именно та самая штаб-квартира фюрера препятствовала строительству подводных лодок и, проводя некомпетентную и недальновидную военно-морскую политику, ограничила военно-морской бюджет тем, что оставалось после удовлетворения потребностей других служб.
Командиром подводной лодки «U-134», переведенной из Атлантики в Арктику, был лейтенант Шендлер. У него был боцманом Хофманн, подводник с богатым опытом, прошедший крещение на «U-48». Подводная лодка «U-134» находилась на пути в Киркенес, который должен был стать новой базой для операций лодки.
Над безбрежным полярным горизонтом играло северное сияние, далекое и отрешенное от происходящего на земле. Люди страдали от жестокого холода и пронизывающей влаги и не могли унять дрожь. Ревматические боли в костях не так давно познали даже самые молодые из них.
На пути в Киркенес впередсмотрящие заметили конвой. Он шел в охранении нескольких кораблей, и в тумане «U-134» двинулась в атаку. Шендлер вначале отправил короткую радиограмму в штаб-квартиру, после чего сразу потопил одно судно. Потом он спустился с мостика в лодку и, к удивлению команды, взял курс, уводивший его в сторону от конвоя. Лицо его приобрело мрачно-пепельный цвет. Он не произносил ни слова.
Тот конвой шел под германским флагом, и Шендлер заметил это только после того, как фатальная торпеда вышла из торпедного аппарата.
Из Киркенеса «U-134» направилась на свое первое боевое задание в Арктике. Зима 1941/42 года оказалась самой суровой на протяжении нескольких лет. Отстояв на вахте четыре часа, человек чувствовал, что хорошо сделал свою работу. А может, и ничего не чувствовал, потому что часто спускался в лодку замерзший, покрытый льдом и похрустывая им, и смахивал на Деда Мороза.