Немезида (пер. Ю.Соколов)
Шрифт:
– Но ты ведь уже знаешь ее мнение, – возразила Инсигна. – Она хочет выйти из-под Купола, а ты заявляешь, что мы должны с этим смириться, будто она волшебница какая.
– Ни о волшебстве, ни о том, чтобы выйти, речи не было. Мне бы хотелось предложить вам один эксперимент – естественно, со всеми необходимыми предосторожностями.
– Какой же?
– Начнем с того, что я хотел бы провести сканирование мозга. – Он обернулся к Марлене. – Ты понимаешь, что это необходимо? У тебя есть возражения?
Марлена слегка нахмурилась.
– Я уже проходила сканирование. Все проходят.
– Знаю, – мягко перебил ее Генарр. – Эти три дня я не бездельничал. Вот. – Рука его легла на стопку листов компьютерной бумаги в левом углу стола. – Вот результаты всех сканирований твоего мозга.
– Дядя Сивер, ты не все сказал, – спокойно проговорила Марлена.
– Ага, – с удовлетворением проговорила Инсигна. – Что же он от нас скрывает, Марлена?
– Он беспокоится обо мне. Он не может полностью поверить, что мне ничего не грозит. Он испытывает неуверенность.
– Почему ты так решила, Марлена? – удивился Сивер. – По-моему, я вполне убежден в твоей безопасности.
Словно вдруг о чем-то догадавшись, Марлена продолжила:
– Мне кажется, что вы протянули три дня именно поэтому. Вы пытались проникнуться уверенностью – чтобы я не заметила вашего беспокойства. Но у вас ничего не вышло. Я это вижу.
– Ну если это и заметно, Марлена, – ответил Сивер, – то лишь потому, что я дорожу тобой настолько, что не могу допустить даже малейшего риска.
– Если уж ты не можешь допустить малейшего риска, то каково мне – матери? – раздраженным тоном заметила Инсигна. – К тому же ты настолько не уверен, что запрашиваешь результаты сканирования, нарушая медицинскую тайну.
– Пришлось. Что ж поделаешь? Но этих результатов недостаточно.
– В каком смысле?
– Когда Купол еще строился, а лихоманка свирепствовала вовсю, мы пытались разработать более совершенный сканер и точную программу интерпретации данных. На Роторе об этом так и не узнали. Питт отчаянно стремился скрыть лихоманку и поэтому противился проведению подобных работ на Роторе. Они могли бы возбудить ненужные вопросы, послужить причиной для возникновения слухов. На мой взгляд, это просто смешно, но у Питта ко всему свой подход. Вот почему тебе еще не приходилось проходить настоящее сканирование, Марлена. И я хочу, чтобы ты прошла его здесь.
Марлена отодвинулась.
– Нет.
Лучик надежды озарил лицо Инсигны.
– Почему, Марлена?
– Потому что, когда дядя Сивер сказал это, он вдруг почувствовал еще большую неуверенность.
– Нет, это же не… – произнес Генарр и умолк. Потом беспомощно всплеснул руками. – Ты хочешь знать, чем я обеспокоен? Марлена, дорогая, нам нужны результаты подробного сканирования твоего мозга в качестве образца здравого рассудка. И если, после того как ты выйдешь на поверхность Эритро, возникнут какие-то отклонения, повторное сканирование моментально выявит отличия, когда еще никто не сможет этого заметить – ни по твоему внешнему виду, ни по разговору. Когда я заговорил о сканировании, мне представилось, что оно покажет отклонения, которые нельзя обнаружить другим способом, – и эта мысль вызвала тревогу. И ты ее заметила. Ну, Марлена, как
– Стала меньше, но еще осталась, – ответила Марлена. – Вся беда в том, что я замечаю лишь вашу нерешительность, а не причины ее. А сканирование не опасно?
– С чего ты взяла? Мы же постоянно пользуемся… Марлена, тебе известно, что Эритро не причинит тебе вреда. А почему ты считаешь, что сканирование мозга окажется небезопасным?
– Я это чувствую.
– А чем оно может повредить тебе?
Марлена помолчала и нерешительно ответила:
– Не знаю.
– Как же это получается: в Эритро ты уверена, а тут не знаешь?
– Не знаю. Я знаю, что Эритро не причинит мне вреда, но в результатах воздействия сканера не уверена: может быть, да, а может – нет.
На лице Генарра появилась улыбка. Он испытывал облегчение. На сей раз, чтобы заметить это, не нужно было обладать особой проницательностью.
– Почему вы так обрадовались, дядя Сивер? – спросила Марлена.
– Потому что, если бы ты придумывала себе интуицию – из желания казаться значительной, для романтичности или просто по непониманию, – ты бы прибегала к ней постоянно. Но ты поступаешь иначе. Выбираешь и отклоняешь. Что-то знаешь, а о чем-то представления не имеешь. Это лишь укрепляет мою уверенность в том, что, как ты уверяешь, Эритро тебе не страшна, и я теперь не опасаюсь, что сканирование обнаружит что-нибудь неладное.
Марлена повернулась к матери.
– Он прав, мама. Он успокоился, и я тоже. Все ясно. Разве ты этого не видишь?
– Неважно, что я вижу, – ответила Инсигна. – Только пока мне не стало спокойней,
– Ах, мама… – пробормотала Марлена. И громко сказала Генарру: – Я согласна на сканирование.
– Неудивительно, – бормотал Сивер Генарр.
Он рассматривал компьютерные графики. Они появлялись на экране один за другим и были похожи на цветы. Эугения тоже вглядывалась в экран, однако ничего не понимала.
– Что неудивительно, Сивер?
– Не могу тебе объяснить, поскольку не совсем владею терминологией. Вот будь здесь Рене Д'Обиссон, здешняя гуру, она бы живо все растолковала – но ни ты, ни я ничего не поняли бы. Она показала мне вот это.
– Похоже на улитку.
– Да, разноцветная такая. Она характеризует скорее сложность мозга, не его физические параметры, так утверждает Рене. Весьма необычная область. У обыкновенного человека ее нет.
Губы Инсигны дрогнули.
– Ты хочешь сказать, что она уже больна?
– Да нет же. Я сказал – необычная, а не ненормальная. Впрочем, я не должен объяснять это наблюдателю-непрофессионалу. Согласись, что Марлена – существо, не похожее на всех нас. Пожалуй, я даже рад, что здесь обнаружилась эта «улитка». Если бы ее мозг ничем не отличался от нашего, оставалось бы только гадать, почему она такая, откуда берется подобная восприимчивость. Можно было бы даже заподозрить, что она дурачит нас.
– Но откуда ты знаешь, что это не признак… не признак…
– Болезни? Этого не может быть. У нас есть результаты всех сканирований ее мозга, начиная с детства. И эта особенность везде.