Немезида (пер. Ю.Соколов)
Шрифт:
– Понимаю, но многие-то остались. И Земля не опустела. Там еще найдутся семьи, которые не покинули родных краев и живут на одном месте поколение за поколением.
– И вы собираетесь присоединиться к этим домоседам?
– Мой муж Крайл относится к их числу, он не согласен с вами, Янус.
– У нас на Роторе каждый имеет право думать и говорить все что угодно – пусть ваш муж протестует на здоровье. Но вот о чем я хочу вас спросить – как вы думаете, куда можно отправиться из Солнечной системы, если мы все-таки решимся на это?
– Конечно, на альфу Центавра. Эта звезда считается ближайшей.
– Ну, а если предположить, что мы смогли бы передвигаться быстрее – куда бы вы в таком случае направились?
Инсигна задумалась ненадолго, а потом проговорила:
– Наверное, все-таки на альфу Центавра. Все-таки она относительно недалеко. Даже звезды над ней по ночам такие же, как над Землей. Если захотим вернуться – путь недалек. Самая крупная звезда А в тройной системе альфы Центавра практически как две капли воды похожа на Солнце. Звезда В поменьше – но не намного. Даже если забыть о красном карлике – альфе Центавра С – это уже две планетные системы.
– Допустим, мы полетим к альфе Центавра, обнаружим там приемлемые условия и останемся, чтобы заселить новый мир, известив об этом Землю. Куда отправятся другие, решившие оставить Солнечную систему?
– Конечно, к альфе Центавра, – без колебаний отвечала Инсигна.
– Итак, место назначения очевидно. Значит, следом за нами неизбежно последуют остальные – и новый мир в конце концов станет таким же перенаселенным, как и старый. Много людей, много культур, много поселений, каждое с собственной экологической системой.
– Тогда настанет время осваивать другие звезды.
– Но, Эугения, где бы мы ни устроились – если мы устроимся с комфортом, за нами неизбежно потянутся соседи. Гостеприимное солнце, плодородная планета привлекут к себе толпы желающих.
– Да, наверное.
– Ну а если мы полетим к звезде, которая удалена от нас чуть больше чем на два световых года, – кто отправится следом, если о существовании этой звезды никому не известно, кроме нас?
– Никто, пока звезду не обнаружат.
– Но на это уйдет немало времени. А пока они устремятся к альфе Центавра и к другим, более далеким звездам. И не заметят красного карлика буквально у себя под носом. Ну а если его обнаружат – все подумают, что эта тусклая звездочка непригодна для жизни. Только никто в Солнечной системе не должен знать, что люди уже заинтересовались этой звездой.
Инсигна неуверенно взглянула на Питта.
– Но зачем все это? Хорошо, мы полетим к Звезде-Соседке, и об этом никто не узнает. И что дальше?
– А то, что мы сможем сами заселить весь этот мир. Если там есть пригодная для обитания планета…
– Но ее там нет. По крайней мере около красного карлика.
– Тогда мы воспользуемся сырьем, которое там найдем, и настроим множество новых поселений.
– Вы думаете, что там для нас окажется больше места?
– Да. Гораздо больше – если все человеческое стадо не ввалится туда следом за нами.
– У нас просто будет больше времени. Даже одно наше поселение когда-нибудь заполнит все пригодное для обитания пространство вокруг Соседки. Ну за пять столетий вместо двух. И что же?
– Эугения, в этом-то и вся разница. Пусть остальные толкутся, сбиваются в кучу, пусть опять собираются вместе тысячи различных культур, порожденных Землей за всю ее скорбную историю. А нам пусть предоставят возможность побыть одним – тогда мы сумеем создать сеть поселений, общих по экологии и культуре. Ситуация изменится в нашу пользу: меньше хаоса – меньше анархии.
– Но и скучнее… К тому же меньше различий – ниже жизнеспособность.
– Ни в коей мере, Я уверен, что и внутри нашего общества возникнет разнообразие, но теперь уже на общей основе, А посему наши поселения будут жизнеспособнее. Но даже если я ошибаюсь, подобный эксперимент стоит провести. Почему бы тогда нам первым не выбрать себе звезду, не проверить, сработает ли подобная схема? Лучше сразу отдать предпочтение красному карлику, на который никто не позарится, а так посмотрим, сумеем ли мы построить возле него новое общество, более совершенное, чем было до нас. Разве не стоит проверить, на что способны люди, – продолжал он, – когда им не приходится тратить энергию на поддержание бесполезных культурных различий в условиях чуждой внешней среды.
Слова эти взволновали Инсигну. Даже если Янус не прав – человечество убедится, что таким путем следовать нельзя. Ну а если все получится?
Но она покачала головой.
– Пустые мечтания. Соседку быстро обнаружат. Даже если мы утаим сведения о ней.
– Эугения, будьте откровенны: ваше открытие состоялось случайно. Просто вам посчастливилось заметить звезду – ну случилось так, что вы сравнили два снимка одного участка неба. Но ведь вы могли и не заметить эту точку. Неужели другие не могут не обратить внимание на нее?
Инсигна промолчала, но выражение ее лица удовлетворило Питта.
Его голос стал тихим, вкрадчивым.
– Даже если в нашем распоряжении окажется только одно столетие, всего сто лет, чтобы построить новое общество – мы все равно успеем вырасти и окрепнуть. И сумеем защитить себя, когда остальные бросятся на поиски. Мы будем уже достаточно сильны, чтобы не прятаться.
И снова Инсигна не ответила.
– Ну, убедил я вас? – спросил Питт.
– Не совсем. – Она словно очнулась.
– Тогда поразмыслите. Я хочу вас кое о чем попросить. Пока вы обдумываете мое предложение, не говорите никому о Звезде-Соседке, а все материалы о ней отдайте мне на хранение. Они будут целы. Я обещаю. Они понадобятся нам, если мы решим отправиться туда. Ну как, Эугения, способны вы на подобную малость?
– Да, – ответила она тихо. И встрепенулась: – Кстати, чуть не забыла, Я имею право дать звезде имя. Это моя звезда, и я назову ее…
Питт улыбнулся.
– И как же вы предлагаете именовать ее? Звездой Эугении?
– Нет. Я все-таки не дура. Я хочу назвать ее Немезидой.
– Немезидой? Не-ме-зи-дой?
–Да.
– Почему?
– Уже в конце двадцатого столетия считали, что у Солнца должна быть звезда-спутница. Но тогда ее обнаружить не смогли. Самую близкую соседку Солнца так и не разыскали, но в статьях ее называли Немезидой. Мне хотелось бы почтить таким образом память ученых, догадавшихся о ее существовании.