Немезида
Шрифт:
— Может быть, вы и правы.
Эстер улыбнулась своей гостье, и мисс Марпл наконец успокоилась. Во время последней их встречи ей показалось, что Эстер ненавидит ее — да так оно, вероятно, тогда и было. Но сейчас — ну, конечно, же, — сейчас она, вероятно, чувствует даже некоторую благодарность. Ведь она могла лежать уже сейчас под аккуратным могильным холмиком вместо того, чтобы счастливо — будем надеяться, что это так — жить рядом с мистером Андерсоном.
— Правда же, вы выглядите просто чудесно, — снова повторила она.
— Вы тоже, мисс Марпл.
— Ну, моложе-то я
— Мы недавно здесь поселились. Всего четыре месяца назад.
Мисс Марпл осмотрелась вокруг, сразу же прикинув, что обстановка дома обошлась в солидную сумму. Удобная, дорогая мебель, шторы и чехлы на креслах из первоклассного материала. Особого художественного вкуса, правда, не чувствовалось, но этого мисс Марпл и не ожидала. Она догадывалась, каков источник этого наглядно ощутимого благосостояния: надо полагать, на это пошла часть завещанной Рейфилом суммы, и мисс Марпл была рада, что Рейфил не отказался от своего намерения.
— Вы, конечно, видели сообщение о смерти мистера Рейфила, — сказала Эстер, словно догадавшись, о чем подумала ее гостья.
— Конечно, примерно месяц назад, не так ли? Меня это очень огорчило, хотя, конечно, все мы отдавали себе отчет… Да он и сам не раз намекал, что долго уже не протянет… Держался он мужественно, не правда ли?
— Несомненно. Это был человек с сильным характером и в глубине души по-настоящему добрый. Когда я начала работать у него, он сразу заявил, что будет платить мне отличное жалованье, но рекомендует откладывать деньги, потому что больше я от него ни на что рассчитывать не должна. Ну, я и не рассчитывала — ведь он всегда держал слово. Но, похоже, на этот раз он решил изменить свое решение.
— Я этому искренне рада. Вообще-то — хотя, конечно, прямо он об этом не упоминал — я не удивлена…
— Но он оставил мне очень крупную сумму, настоящее состояние. Сначала я просто поверить не могла.
— Хотел сделать вам сюрприз — такой уж он был человек, — сказала мисс Марпл, а потом добавила:
— Ну, а этому… как же его звали?.. своему массажисту… он что-нибудь оставил?
— Джексону? Нет, Джексону он ничего не завещал.
— Вы давно его встречали? Как у него дела?
— После возвращения в Англию он ушел от мистера Рейфила, и я его больше не видела. Служит, кажется, у какого-то лорда не то на Джерси, не то на каком-то другом из островов.
— Жаль, что мне не привелось больше увидеть мистера Рейфила, — вздохнула мисс Марпл. — Странно подумать, что после всех тех волнений, которые нам пришлось вместе с ним пережить на островах, я, собственно, почти ничего не знаю о нем. Когда я прочла о его смерти, эта мысль снова пришла мне в голову. Хотелось бы хоть немножко больше знать о нем. Где он родился, что за люди были его родители, были ли у него дети, семья, родственники? Так хотелось бы побольше знать об этом. Эстер улыбнулась. На ее лице
— По сути дела, единственное, что каждый о нем знал…
— Это то, что он был очень богат, — перебила мисс Марпл. — Вы ведь это имели в виду, не так ли? Узнав о ком-то, что он очень богат, мы как-то перестаем дальше расспрашивать. Больше мы ничего и не хотим знать. Нам говорят «он несметно богат», и мы умолкаем, потому что ведь это так захватывающе — знать кого-то, кто действительно несметно богат.
Эстер рассмеялась.
— Он не был женат, правда? — спросила мисс Марпл. — Никогда не слышала, чтобы он упоминал о жене.
— Его жена умерла много лет назад. Сравнительно скоро после того, как они поженились. Насколько я знаю, она была намного моложе… и умерла, кажется, от рака, бедняжка.
— Дети у них были?
— Да, две дочери и сын. Одна из дочерей умерла еще ребенком, а вторая вышла замуж и живет в Америке. Один раз я встречалась с нею. Совсем не похожа на отца: молчаливая, очень сдержанная женщина. — Помолчав, Эстер добавила:
— О сыне мистер Рейфил никогда не говорил. У меня создалось впечатление, что с ним были связаны какие-то неприятности или скандал. По-моему, он тоже умер уже много лет назад, но, как бы то ни было, отец никогда не говорил о нем.
— Боже, какая грустная история.
— Во всяком случае, это было очень давно. Кажется, молодой человек уехал куда-то за границу и больше не вернулся. Там где-то он и умер.
— Мистер Рейфил очень переживал это?
— Трудно сказать. Он был из тех людей, которые без колебаний списывают потери. Если бы сын дурно себя вел, стал, как говорится бременем, а не благословением, он, я думаю, просто вычеркнул бы его из мыслей. В случае необходимости он снабдил бы его деньгами на жизнь, но не более того.
— Не понимаю, — сказала мисс Марпл. — Неужели он никогда не говорил, даже не упоминал о нем?
— Вспомните, это был не тот человек, который стал бы хоть кому-нибудь рассказывать о своих чувствах или личной жизни.
— Это так, разумеется! Но, мне кажется, вы столько лет работали с ним… с вами он мог бы поделиться тем, что его заботило.
— Если и заботило, в чем я сомневаюсь, то он не делился этим ни с кем. Для него всем в жизни была его работа, только она одна считалась. Он наслаждался каждым хитрым ходом, удачно заключенной сделкой, рискованной биржевой операцией.
— Так что перед смертью ничто его не тревожило?
— Ничто? С чего это вам пришло в голову? — удивленно спросила Эстер.
— Сама не знаю. Просто думала, что со старостью к человеку приходит все больше тревог… не то, чтобы мистер Рейфил был так уж стар… но когда человек прикован к постели, вынужден щадить себя и не может уже работать так, как прежде, ему начинают лезть в голову разные беспокойные мысли.
— Понимаю, что вы хотите сказать, но не думаю, чтобы так было и у мистера Рейфила. Правда, я не была рядом с ним до самого конца. Месяца через три после того, как познакомилась с Эдмундом, я ушла с работы.