Немилосердная

Кэрригер Гейл

— Я не заслуживаю вашей похвалы, мисс. Торты — это такой странный американский обычай.

Фелисити принялась отчаянно кокетничать.

— Что ж, ведь мы с вами никому об этом не скажем, правда? Вы по-прежнему в штате лорда Акелдамы?

Хранившее приятное выражение красивое лицо Биффи на миг исказилось судорогой боли.

— Нет, мисс. Меня перевели к вашей сестре.

Мисс Лунтвилл явно сочла, что для нее это выгодно.

— Да что вы говорите, неужели?

Алексия, не давая флирту развиться, вклинилась в разговор.

— Фелисити,

иди в соседний дом и подожди меня в парадной гостиной. Если нужно, вели принести чаю. Когда вернется мой муж, мы с ним обсудим твою просьбу.

Фелисити снова открыла рот.

— Иди, Фелисити, — настроение у леди Маккон было самым что ни на есть диктаторским.

Удивив всех, и в том числе себя саму, Фелисити удалилась.

Лорд Акелдама склонил голову в сторону Бутса и чуть кивнул вслед удалявшейся барышне. Никаких словесных указаний не потребовалось, и Бутс послушно потрусил за Фелисити. Биффи с легкой завистью посмотрел на него. Алексия понимала, это чувство относится не к обществу мисс Лунтвилл, а к тому, что сам бывший трутень не может больше подчиняться распоряжениям лорда Акелдамы.

Она резко вернула парня к реальности — незачем ему предаваться сожалениям.

— Биффи, у тебя есть что сообщить мне или лорду Акелдаме?

— Вам, миледи. Счастлив доложить, что вы благополучно переехали. Новый дом ждет вашего внимания и, надеюсь, одобрения.

— Замечательно! Я должна… нет, погодите. Лорд Акелдама, я все собираюсь спросить об одной штуке. Может, сейчас самое время, раз мы почти наедине?

— Да, мой сладкий десертик?

— Помните, я описывала вам дикобразов? Ну или ежиков-переростков, или к какому там виду они принадлежали, которые напали на нас несколько ночей назад. Я подумала, что в них есть кое-что вампирское: их скорость, их старая темная кровь и их уязвимость, если на них побрызгать ляпис солярис. Как вы думаете, вообще возможно существование вампиров-дикобразов?

В глазах лорда Акелдамы загорелся озорной огонек.

— Дражайшая моя девочка, что вы придумаете в следующий раз? Козлов-оборотней? Берегитесь, как бы они не пробрались к вам в гардеробную и не сжевали все ваши туфли.

Биффи спрятал улыбку.

Алексия была не в настроении слушать, как над ней потешаются. К лорду Акелдаме вернулось его прославленное самообладание.

— Ириска моя сладенькая, вы порой говорите такие странные вещи. У животных нет души. Как им стать вампирами? Иначе я первым делом попросил бы графиню Надасди укусить эту мою старую толстушку, чтобы у меня была компаньонка в моем старческом маразме, — он показал на кошку.

Мохнатое упитанное создание мнило себя жестоким охотником, но в жизни не убило ничего опаснее кистей на подушечке. Недавно, правда, в результате некоего незабываемого события жертвой кошки стала одна из шляпок Айви. Леди Маккон содрогнулась от воспоминания. Почему ей взбрело в голову, что она может захватить Айви с собой на чай к вампиру? Пусть лучшая подруга и осваивала в последнее время театральные подмостки, она все-таки не была готова к близкому знакомству с драматизмом обыденной жизни лорда Акелдамы. А старый вампир, в свою очередь, оказался

совершенно не готов к близкому знакомству с одной из Айвиных шляпок. После этого чаепития Алексии пришлось признать, что комбинация из лорда Акелдамы и Айви Танстелл совершенно невозможна — это вроде парчи в клеточку, которая всегда будет смотреться дико, как ни подбирай цвета.

Тут в приемную древнего вампира вошел еще кое-кто. На этот раз появление нового действующего лица не предваряло ничего, кроме короткого рева.

— Святые угодники, — с интонациями вдовствующей графини георгианской эпохи проговорил лорд Акелдама, — во что превратился мой дом? В вокзал Чаринг-Кросс?

Биффи посмотрел на леди Маккон, ослепительную в своем напоминающем размером палатку платье из ажурного кружева и голубых атласных лент.

— Я бы сказал, милорд, это скорее напоминает поле для посадки дирижаблей.

Алексия, находившая свое состояние еще более нелепым, чем все остальные, улыбнулась такому сравнению. В последнее время она действительно чувствовала себя надутой изнутри.

Лорд Акелдама негромко хихикнул.

— Ах, Биффи, голубочек мой, как же я по тебе скучал!

Новый посетитель, явившийся без объявления и без приглашения, хмуро слушал этот диалог. Лорд Акелдама повернулся к нему с умеренным неодобрением в проницательных голубых глазах.

— Лорд Маккон, раз уж вы собираетесь тут остаться, а я полагаю, это на данный момент решено, вам непременно придется освоить высокое искусство стучать в двери, прежде чем входить в комнату.

Граф был угрюм в своем смущении.

— О да. Мне порой трудно вспомнить нюансы этикета, — он скинул плащ. Тот завис было на спинке стула, но потом съехал вниз и упал на пол. Лорд Акелдама пожал плечами. — Лорд Акелдама. Жена. Щенок, — кивнул лорд Маккон. Обеспокоенно поглядывая на леди Маккон коньячными глазами, он склонился к ней и вопросительно шепнул на ухо: — Все по-прежнему закупорено?

— Да, Коналл, да, не поднимай суеты, — Алексия даже слушать не хотела ничего подобного.

— А все остальное приведено в порядок?

— Я как раз собиралась пойти с проверкой. Подними меня, пожалуйста.

Граф ухмыльнулся, мобилизовался и предложил жене свою большую ладонь. Алексия ухватилась за нее обеими руками, и граф потянул. От прикосновения запредельной он терял присущую сверхъестественным силу, но той, что оставалась, хватило, чтобы поднять Алексию даже в ее нынешних кондициях дирижабля.

— Я так понимаю, нужно, чтобы люди увидели, как мы входим в дом по соседству. А потом придется отыскать способ перебраться сюда.

— Такая таинственность и столько идиотизма, а все ради видимости, — пробормотал лорд Маккон.

Алексия ощетинилась. Ей пришлось хлебнуть горя, когда муж выставил ее из своей постели и прекратил с ней общаться. Общество подвергло ее остракизму, а все из-за видимости, что она якобы повела себя неблагоразумно.

— Видимость — это все! — возмутилась она.

— Как это верно, — поддержал лорд Акелдама.

— Очень хорошо, женушка. Значит, нужно сообразить, как тебе перебраться с одного балкона на другой.