Немного героина для невесты Казановы
Шрифт:
Дальше. Пена в бутылке еще не осела. Тот, кто пил из нее, если и покинул свое убежище, то совсем недавно и ненадолго. Но на полочке в ванной комнате она не нашла ни зубной щетки, ни бритвенных принадлежностей. В номере не жили, а скорее дежурили, сменяя друг друга. Значит, это было не частное лицо со своей частной инициативой, а группа, организация или мафия — как кому больше нравится.
Об этом же свидетельствовало количество и качество аппаратуры слежения. Если приемник оставляют в пустой комнате, значит, он включается автоматически, реагируя
Марина сожалела, что не просмотрела в спешке и видеозапись с участием двух незваных гостей. У нее было острое предчувствие, что с одним из мужчин она уже встречалась в Москве, что сделало бы их встречу в Венеции слишком подозрительной для простого совпадения. Или в самолете — тогда Марина могла бы узнать его только по голосу.
Ее размышления прервало возвращение Джакомо с полным рюкзаком провизии и двумя разбухшими пакетами из плотной коричневой бумаги.
В рюкзаке оказались мягкий, еще горячий белый хлеб, сыр, ветчина, консервированный горошек, соленые оливки и свежие влажные листья салата. Напитки были представлены молоком, минеральной водой и бутылкой шампанского. Провизия, выставленная на столе, создавала очень эффектный натюрморт.
При виде шампанского Марина расхохоталась.
— У кого сегодня день рождения?
— У нового синдиката по борьбе с международной преступностью.
Затем Джакомо вытряхнул на кровать содержимое двух бумажных мешков.
— Летом в Венеции мертвый сезон, и карнавальные костюмы можно купить за четверть их стоимости, — прокомментировал он беспорядочное нагромождение из париков, бархатных масок и кружев.
Марина потянула за длинный рукав и вытащила белую шелковую блузу с огромными черными перламутровыми пуговицами посредине и гофрированным воротником размером с велосипедное колесо.
— Ты что же, хочешь, чтобы я расхаживала по городу в костюме Пьеро и рассчитывала не привлечь к себе излишнего внимания?
— Нет, но парики и бороды продаются в комплекте с костюмами. Я не стал спорить с хозяином лавочки, он и без того смотрел на меня как на сумасшедшего. Пришлось наврать, что я устраиваю вечеринку для туристов.
— Какая борода? Я не надену бороды.
— Борода и усы для меня, — объяснил Джакомо. — Я ведь пойду с тобой и в случае чего буду наготове.
По лицу Джакомо Марина поняла, что спорить с ним бесполезно.
Сначала они занялись внешностью Джакомо. Бороду и усы пришлось подстричь, чтобы они выглядели естественнее. Грим, имитирующий загар, мягкая панама цвета хаки, большие солнечные очки и фотоаппарат на ремне сделали его туристом, оказавшимся в Венеции проездом из южноамериканской сельвы в джунгли Центральной Африки. Во всяком случае, именно так выглядели путешественники-одиночки, какими Марина их помнила по телепередаче «Клуб кинопутешественников».
Марина примерила белокурый кудрявый парик, наложила на веки голубые тени, а губы накрасила ярко-красной помадой. Шелковые белые брюки от костюма Пьеро оказались ей впору и выглядели довольно элегантно. Облик довершила ее собственная голубая обтягивающая блузка без рукавов, в которой она еще не показывалась в гостинице. Плюс высокие каблуки.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Теперь мы оба выглядим лет на пять старше, — сказал Джакомо.
— Даже если мы выглядим как полные идиоты, узнать нас невозможно. А это главное.
Глава 9
— Вашу гостиницу мне порекомендовал мой знакомый. Он все время останавливается у вас, — обратилась к портье высокая блондинка в не очень скромной блузке и с чересчур ярко накрашенным ртом.
Портье расплылся в улыбке.
— Слушаю вас.
— Я хотела бы снять номер.
— Синьора — участница фестиваля? — поинтересовался портье.
— Да нет же, — капризно надула губы блондинка. — Мы поссорились с моим спутником, и я хочу снять номер для себя одной.
— Сожалею, синьора, — сожаление на лице портье было неподдельным, — но гостиница целиком забронирована для проведения фестиваля.
— Но как же так, мой знакомый не участвует ни в каких фестивалях, а живет в этой гостинице.
— Это исключено, синьора.
— Я точно помню, — настаивала блондинка, — номер триста двенадцать.
— Если я позвоню в триста двенадцатый, синьора сможет сама убедиться, что ошибается.
Портье потянулся к телефону, продолжая любезно улыбаться глуповатой, но очень привлекательной посетительнице. С минуту он внимательно слушал долгие гудки, потом опустил трубку на рычаг.
— К сожалению, сейчас в номере никого нет.
— Но я не могла ошибиться. Анджей Махульски. Высокий стройный брюнет с лицом кинозвезды. Он должен быть здесь. А иначе мне некуда деваться.
Портье ухмыльнулся.
— Ваш друг — русский?
— О нет, он поляк. Очаровательный поляк.
— Вообще-то я не имею права давать справки о жильцах.
Блондинка вперила в портье умоляющий взгляд.
— Но для такой очаровательной синьоры, — смутился портье и потянулся за регистрационной книгой.
— К сожалению, синьора ошибается. В триста двенадцатом вот уже трое суток проживает Джон Смит, гражданин Соединенных Штатов. Мне очень жаль.
Блондинка пожала плечами.
— Ну что ж, значит, мне опять не повезло. Где здесь у вас можно выпить?
— Бар прямо и направо.
Еще не было шести, но в баре уже стоял дым коромыслом. «Привет участникам фестиваля!» — гласил транспарант, натянутой над батареями бутылок позади бармена. Руки бармена быстро мелькали, непрерывно смешивая коктейли.
Единственный свободный табурет у стойки оказался зажатым между стеной и Светой в неизменном темно-синем костюме, перед которой стояла вазочка с фруктовым салатом. В отличие от разгоряченного большинства Света выглядела бледной и несчастной. Кажется, она единственная здесь не употребляла спиртных напитков.