Немой крик
Шрифт:
Как же это потрясающе…
Напряжение. Покалывание. Взрыв.
Дмитрий воет в мой приоткрытый рот, сокращаясь, пульсируя, взрываясь внутри меня и я, кажется, растворяюсь в пространстве, рассыпаясь на миллиард крошечных атомов.
Мы кончаем одновременно. А затем ещё несколько минут подрагиваем в объятиях друг друга. Как вдруг, после сумасшедшего оргазма меня вновь накрывает необъяснимая паническая тоска. По щекам текут слёзы, а руки немеют от дрожи.
Не знаю с чем это связано?! Может с последствия эмоционального взрыва? Эти ощущения, они ведь для меня новые и мои первые, которые накрыли
— Из-за меня... Из-за меня тебя порезали! Мне так больно! Прости…
Вспоминаю о его ужасных ранах, отстраняюсь от мужчины и медленно, подушечками пальцев, начинаю промывать уродливые раны на рельефной груди, а он руку мою перехватываете, ласково целует и усмехается. Радушно, счастливо, как озорной мальчишка.
— Такая заботливая… Испугалась?
— Испугалась, что не придёшь за мной. Что бросишь. А я… я больше никогда тебя не увижу. — Руками попытались ответить, но он наверно не понял. Частично. Тогда воздуха побольше в грудь набрала и попыталась выдавить из себя его красивое имя, — Ди-ма. — Получился странный, картавый хрип.
Нежные руки мужчины упали на мои щёки. Он пальцами слёзы по скулам растирает, а в бездонных глазах отзеркаливается страшная тоска.
Никогда его таким не видела. Таким беспомощным, жалким. Не по себе мне стало от его эмоций.
Снова воздуха побольше в грудь набрала, руки свои поверх его положила, на своих же скулах, и прошептала, ещё более старательно, вкладывая в эти слова, в эту благодарность, всю свою душу:
— Спасибо. Спасибо! Спасибоооо!!! Что не бросил. Что вернулся. Я верила. Я знала. Я ждала.
Снова не вышло. Какая же я беспомощная, жалкая и никчёмная!
Всхлипнула, взглядом скользнула чуть ниже, к его аппетитным губам.
И добавила без единого звука:
— Я люблю тебя.
В больших глазах любимого вспыхнуло пламя, а в центре этого пламени моё смятенное отражение. Рывком сгрёб в охапку, прижал груди, и сотню раз подряд клеймил моё тело жадными поцелуями.
Везде, где только можно.
В тот вечер мы занимались любовью без передышки. Дмитрий не хотел брать меня так долго и так много, потому что переживал за моё самочувствие, но я сама настаивала, сама провоцировала мужчину, потому что вошла во вкус и понятия не имела как до этого жила без его бурных ласк.
Его любовь, жадная и властная, стала для меня, хрупкой и ранимой, жизненно необходимым топливом.
***
Впервые за десять лет моей разбитой жизни мне не снились кошмары. Я спала как младенец, положив голову на надежную грудь моего мужчины.
Да! Теперь Дмитрий стал моим. Я это чувствовала не только душой, но и телом, когда получила свой первый сумасшедший оргазм.
Под утро я невольно дёрнулась, вскочила на ноги, по привычке вспоминая, что мне нужно отправляться на каторгу, а ещё, с ужасом осознавая, что проспала! О, Боже! Мегера сейчас с меня живём кожу срежет!
Дмитрий тоже дёрнулся, но тут же схватил меня за руку, увлекая на себя. Прижал к груди, поцеловал в макушку, муркнув на ухо:
— Рано ещё. Спи, маленькая. Теперь тебе никогда больше не придётся работать на кухне. Твоё место в моей постели. В моём паспорте. В моём сердце. Ты… моя. Навсегда.
И я растаяла от его слов, от его поцелуев, от его приятного дыхания, снова погрузившись в крепкий, беззаботный сон, мысленно благодаря судьбу за то, что послала мне тёплый лучик надежды в бесконечную пучину безысходности.
Главное верить, от души верить, в лучшее!
Придёт время и страдания окупятся счастьем.
***
Сон для меня — это бесценная роскошь. Обычно я спала максимум по шесть — семь часов, работая в поместье Орлова без выходных и зарплаты. А тут, прям непривычно! До обеда. Мы с Дмитрием, позабыв обо всем на свете, продрыхли как сурки до двух часов дня!
Завтрак, который нам принесли в комнату, уже давно остыл.
Для меня.
Дима заказал для меня настоящий пир! Хотя бы раз, хотя бы кусочек... я мечтала попробовать блюда с княжеского стола, а не питаться безвкусными супами с картошкой. Мужчина приподнёс мне самый настоящий завтрак в постель, прям как Золушке, но, почему-то вдруг у меня пропал аппетит.
Ни фруктов, ни пирожных отчего то не хотелось.
Как странно!
Наверно слишком сильно перенервничала с повторным похищением.
Лёжа на шёлковых простынях в мягкой кровати, я попыталась объяснить мужчине, что пока не голодна, но обязательно поем. Чуть позже. Он нахмурился, бережно заправил мне прядь волос за ухо, подарив свою самую совершенную улыбку.
Теперь, когда мы общались друг с другом, ручка и блокнот не понадобились. Кажется, Дмитрий научился понимать меня без слов, по взгляду. Там, в глазах, он читал меня как свою самую любимую книгу.
Наверно, мы с ним как две половинки одной звезды, самой большой во вселенной. Мы пара. Которую создавали на небесах как единое целое, по единому образу и подобию, чтобы там, на земле, по воле наших создателей, мы встретились вновь. Потому что родственные души...они притягиваются. Мы, с одной стороны, как две противоположности. Он богатый, я — бедная. Но с другой… с другой стороны мы — как два лепестка одного красивого и совершенного цветка.
ГЛАВА 21.
[Дмитрий]
Я приказал поселить девчонку в какой-нибудь неприметной подсобке, чтобы глаза не мозолила своим внешним видом. Для её же блага. Иначе, не сдержусь. Воспользуюсь девкой на правах законного владельца. Она ведь, по сути, моя вещь, которую я просто купил. Причём, за приличные деньги. Но пока что не хотелось раскрывать упаковку уникальной покупки— ждал подходящего момента, когда вообще невмоготу будет! Да и Лиза сейчас в поместье вернулась. По пятам за мной шастает и потрахивает по всем углам, ненасытная кошка. Секс с ней как хлеб насущный, но вот в последнее время мне наши игры до уныния наскучили. Она послушная, покладистая, на всё согласная до тошноты. Меня это не зажигает! Тем более, я у неё не первый. В её породистой п*зде уже побывал ни один нефтяной магнат. Если честно, чтобы хоть как-нибудь разнообразить свой половой быт, я был бы не прочь оттрахать неопытную девственницу. Скромницу, или дурнушку. Так, чтобы видеть страх в её глазах и восхищение моим огромным членом, который будет рвать её тугую плёнку на части, одаривая статусом женщины.