Ненавидь меня
Шрифт:
Его закрыли много лет назад, потому что он весь пропитан асбестом, и когда потребовался ремонт, ничего не оставалось делать, как пустить его в дело.
Теперь это моя игровая площадка.1
Черный фургон без окон въезжает в проем в заборе, окружающем полуразрушенную территорию. Один из моих людей в лыжной маске закрывает забор за фургоном.
В кровь поступает едва уловимый адреналин. Он не оглушает, но усиливается. Синий свет мониторов становится резче, воздух за респиратором свежее, а потребность в охоте растет.
Раньше меня поглощала жажда насилия. После самоубийства отца я хотел только одного — почувствовать
Оно бурлит в моих венах, когда я наблюдаю за тем, как мужчину выталкивают из кузова фургона, натягивают ему на голову черную наволочку и связывают руки. Он спотыкается, сгорбленный, плечи ссутулились, пытаясь сориентироваться в новом окружении.
Кельвин, мой помощник, выпрыгивает из фургона и срывает наволочку с головы Мартина. Его обычно аккуратная стрижка в стиле Лиги Плюща в беспорядке, и меня раздражает, но и забавляет, когда он первым делом поднимает свои связанные руки, чтобы поправить волосы. Претенциозный урод.
Претенциозный и глупый. Мы наняли его для охраны посылки с бриллиантами, а он подменил половину камней на подделки и прикарманил настоящие.
Конечно, мы могли бы устроить ему взбучку — сломать пару костей, вернуть камни — и пригрозить, что если он еще раз выкинет подобный трюк, то будет представлять имя Фокса. Но мне нужно было нечто большее.
С помощью телефона я дистанционно отпираю дверь, которая раньше была служебным входом. Кельвин открывает ее и ведет Мартина внутрь, а я слежу за движениями на экранах. Все двери и лифты в отеле были оборудованы электронными замками-карточками. Я перепрограммировал их таким образом, что могу управлять открытием дверей, не отрывая ладони.
Я вижу, как шевелятся губы Кельвина, когда он объясняет суть игры, и уголок моего рта кривится, когда я вижу страх в его глазах. Теперь можно начинать веселье.
Правила игры просты: Беги.
Он отпрыгивает назад, когда Кельвин достает нож, но он только перерезает кабельные стяжки. Я вижу, но не слышу, как Кельвин говорит что-то еще, а затем Мартин бежит по коридору. Мониторы надо мной меняются, так как датчики движения на камерах следят за его передвижением.
Белая рубашка прилипла к нему, пот темным пятном проступил по середине спины. Он ходит и нажимает на кнопки лифта, проводя рукой по лицу, ожидая лифт, который никогда не придет. После еще нескольких секунд ожидания он покидает лифт и решает подняться по лестнице.
Я наблюдаю, как он бежит вверх по лестнице, пробуя каждую дверь на каждой площадке, но все они заперты. На седьмом этаже он пинает дверь и завывает, колотя кулаками.
Это всегда моя любимая часть. Когда они начинают трещать, ломаться. Они превращаются в ребенка, закатывающего истерику, когда до них наконец-то доходит, что живыми они из этих залов не выйдут. Все самообладание вылетает в окно вместе с последней крупицей надежды.
В следующий раз, когда он врезается плечом в дверь, я отпираю ее, и он падает на пол, а дверь наконец открывается. Он встает на ноги и судорожно оглядывается по сторонам, пытаясь решить, в какую сторону бежать по коридору. Он не знает, что он всего лишь мышь в моем лабиринте. Неважно, какой путь он выберет, потому что любой путь — это тупик, пока я не решу иначе.
Именно контроля я жажду не меньше, если не больше, чем насилия. Полный и абсолютный контроль над
Он появляется на моем этаже, краснолицый и запыхавшийся, и моя кровь гудит от его приближения. Он идет по коридору прямо ко мне. Дверь в старый номер, в котором я нахожусь, заменена дверью на лестницу.
Услышав за дверью его шаги, я выключаю мониторы и встаю. Время вышло. Мой пульс бьется под кожей. Мне нравится наблюдать за их беготней, но я люблю предвкушать слепое ожидание. Мое дыхание учащается с каждым приближающимся шагом.
Я запрокидываю голову, разминаю шею и натягиваю на пальцы перчатки. Буквы, вытатуированные на костяшках моих пальцев, исчезают под черной кожей. Это два коротких слова: НЕВОЗМОЖНО УБЕЖАТЬ.
Ты можешь бежать, но… дверь открывается… ты не можешь спрятаться.
"Привет, Мартин". В дверном проеме застывает его фигура с подсветкой. "Я так рад, что ты смог прийти".
Телефон вибрирует в моей руке, и я смотрю вниз на фотографию, которую ждал всю ночь. От нахлынувших эмоций у меня начинает болеть голова. Черт, я хотел затянуть с этим, но теперь, когда я вижу подтверждение — ее лицо смотрит на меня с экрана, — мое и без того тонкое терпение лопается.
Темная комната на ослепительную секунду озаряется светом. В следующую секунду Мартин падает на пол с пулевым отверстием между глаз.
1. Fed Up — Ghostmane |
Глава 2
Шанс
Эффи
Хадис раскладывает на столе в нашей общей квартире последние фотографии с камер наблюдения, и мне приходится заставлять себя смотреть ему в глаза. Еще раз.
Мы сняли квартиру под чужим именем в доме напротив "Лисьего логова". Мы знаем, что Кэш живет в пентхаусе над их рестораном. На самом деле им принадлежит все здание. Я удивилась, что им не принадлежит то, в котором мы сейчас находимся.
Может быть, это и квартира Кэша, но за три дня, что мы находились здесь, фиксируя всех, кто приходит и уходит, и устанавливая видимость через окна, мы ни разу не видели старшего брата.
Вместо него — он. Финн.
Я начинаю думать, не дал ли мне отец эту работу, чтобы помучить меня. Если так, то это сработало.
Последние десять лет я стараюсь избегать всего, что связано с Финном Фоксом. Если о семье Фокс пишут в газете, я переворачиваю страницу. Если мне приходится присутствовать на каком-то мероприятии, где он может быть, я внезапно заболеваю гриппом. А в тех редких случаях, когда я иду куда-нибудь с друзьями, я слежу за тем, чтобы мы никогда не выбирали один из многочисленных клубов и баров, которыми они владеют.
"Мы должны зайти внутрь. То, что мы ищем, находится внутри. Я в этом уверена". Линни встает и подходит к столу, перетасовывая фотографии.
"У них только два охранника у входа…" размышляет Хадис.
Маргарита откидывается в кресле, покачиваясь на задних ножках: "О чем ты думаешь?"
"Но вход с террасы на крыше не имеет охраны". Линни кивает в знак согласия с ее предположением.
"Но как же вы туда заберетесь? Единственный путь — через квартиру, которая, как мы уже выяснили, всегда охраняется", — говорю я, и они все смотрят друг на друга с намеком на улыбку.