Ненавидеть или полюбить?

Владимирова-Бойко Марина

— Давайте надеяться на лучшее.

Как мне показалась, Вероника — умная и обаятельная, причем, моего возраста женщина. Моя подруга Лара — совсем не такая. Ей как клюнет жареный петух в одно место….Все делает с горяча, даже не подумает. Почему-то, в одно мгновение, мне захотелось такую подругу, как Вероника. Умную, рассудительную. Она никогда не бросит в беде. На самом деле, почему я дружу с Ларой? Потому что больше не с кем! Потому что я ее знаю еще с юных лет и могу ей свободно довериться. Я знаю, она меня поймет, не будет с меня смеяться и никому не расскажет. Например, Веронике я бы побоялась рассказать

о том, как проходили мои первые роды или как я до сих пор стесняюсь своего мужа. Во-первых, я ее плохо знаю, а во-вторых, побоюсь, что она меня осудит.

Я задумалась. Моя собеседница, сидящая напротив, медленно пила кофе и смотрела в окно.

— А у вас есть дети? — почему-то решила спросить я у нее. Может так мне удастся с ней разговориться.

— Нет, я не замужем и детей нет. Думаю нам уже пора. Лучше прийти раньше, — она тут же сменила тему и посмотрела на свои наручные часы, скорей всего золотые. Строгий дизайн, римский циферблат. Часы не были похожие на какую-нибудь дешевку. Выгладили дорого и солидно. Вероника не хотела отвечать на мой вопрос. Вот дернуло меня ляпнуть, теперь чувствую себя неловко. Вот так, я хочу с ней подружиться, а она даже разговаривать со мной не хочет.

Глава 9

В зал суда мы вернулись в полной боевой готовности. В этот раз задавали вопросы мне и много. Первой начала Вероника.

— Скажите, Игнат Игоревич пришел в позднее время? Было уже темно?

— Да, — ответила робко я. Игнат Игоревич, если честно звучало не очень. Тем более, выглядел он молодо, ну максимум на двадцать восемь, то есть моложе меня на лет пять точно. Игнат — это максимум, как я бы к нему обратилась. Но еще лучше: "Эй ты, подойди сюда…", или "Слышишь ты…".

— Ваш муж сейчас в отъезде, за границей, с кем вы были дома?

— Одна с детьми, — все также робея отвечала я.

— Значит, Ветлицкий Игнат Игоревич пришел поздно вечером, когда вы были одна с детьми?

— Совершенно верно.

— Вы испугались, когда его увидели?

— Конечно! Я видела его в первый раз. Дверь открыла Соня, потом прибегает ко мне в ванну и говорит, что пришел мужчина, который будет с нами жить. Я не просто испугалась, я была шокирована.

— То есть Игнат Игоревич сообщил, вашей дочери, что он будет с вами жить?

— Да. Точно так и было.

— Ребенок не испугался?

— Нет, с ней все нормально. Она просто до конца не поняла, что произошло.

— Скажите, у вас двое несовершеннолетних детей?

— Да. Мальчик — три с половиной года и дочь — четырнадцать лет.

— Вы работаете?

— Нет, я еще в декретном отпуске. Но хотелось бы пойти на работу.

— Спасибо! Вопросов больше не имею. — После этих слов Вероника села на свое место.

Сразу после того, как я поговорила с Вероникой со своего места поднялся упитанный мужчина, который и был адвокатом моего нового знакомого, который, собственно и вызвал меня сюда для разбирательства.

— Скажите, Игнат Игоревич показывал вам какие-то бумаги?

— Да.

— Что это были за бумаги?

— Точно не помню.

— Что в них было написано?

— Не читала.

— Расскажите, как вам удалось Игната Игоревича выгнать из его же собственной квартиры?

— Я выкинула его чемодан на лестничную площадку и закрыла за ним дверь, когда он вышел из квартиры, — все внимательно смотрели на меня. Я чувствовала пронзающий взгляд каждого. Почему-то от вопросов слишком упитанного адвоката, мне стало совсем неловко. Но ничего не оставалось, пришлось отвечать. — Поймите, я не могла поступить по-другому. Я защищала детей. Я видела его в первый раз в своей жизни.

— Он же показывал вам свои документы?

— Я…, я такие документы сама могу на принтре напечатать!

— Но на них же стоит государственная печать?

— Протестую! Она усомнилась в подлинности документов.

— Протест отклонен, — продолжайте, ответил судья и снова раздался этот неприятный стук молотком.

— Я сомневалась, что они подлинные, так как я подумала, что он мошенник.

— А скажите, вы специально врезались в его машину, позавчера утром? А после чего требовали с моего клиента деньги?

— Я ничего не требовала…, я не специально! — вот урод! Что один, что другой. Обзывать прилюдно я его не стала, но про себя материла его на чем свет стоит!

— Разве? У нас есть несколько свидетелей, которые утверждают обратное. Кроме этого, вы еще прилюдно оскорбили моего клиента.

— Протестую! — воскликнула Вероника! — Вопрос не имеет никакого отношения к делу.

— Протест отклонен! Продолжайте! — раздался двойной стук деревянного молотка и строгий голос судьи.

На самом деле я отвечала на автомате. На какой-то момент у меня все поплыло перед глазами. Я не хотела врать, мне это было не к чему. Вроде все разумные люди, а задают такие вопросы… Поставить бы на мое место, например этого лысого или судью, как бы они запели.

В суде мне пришлось пробыть с самого утра до самого вечера.

Когда начались прения, я уже слишком устала и ждала, когда все это закончиться.

По общепринятому правилу, как сказала мне Вероника, сначала свою речь должен произносить истец. А потом уже мне дадут слово.

Игнат встал со своего места, поправил свой превосходный пиджак и не торопливо произносил речь:

— Я просто хочу исполнить волю отца. А его волей было, чтобы я жил в этой квартире. Там остались мои вещи, остались наши совместные фото с отцом. Я скучаю за ним. Именно в этой квартире прошло мое детство, моя юность. Эта квартира — неотъемлемая часть моей жизни. Эта квартира — моих родителей. Я там вырос, родился и просто обязан там жить. Обязан, исполнить последнюю волю. У меня все ваша честь.

Вот это высказался! Вот это заливает. Я прям чуть не прослезилась. Его речь, кого хочешь, за душу возьмет. Знает, как можно подкатить. Вот сволочь! У меня, конечно, такой речи нет. Еще в кармане резко завибрировал телефон, в тот самый момент, когда судья обратилась ко мне:

— У вас есть что сказать?

Наверное, звонит София, чтобы узнать, когда я заберу ее из школы. Извини дорогая, сейчас ответить не могу, у меня важный момент.

— Да. Я хочу лишь всего лишь сказать, что я защищала своих детей, и буду продолжать их защищать. У меня все. Телефон так и продолжать дребезжать в кармане моей спортивной пайты. Я сбросила, как только судья удалилась, я сразу достала телефон накатала Соне смс-ку, что сегодня забрать ее со школы я не успеваю…