Ненависть и месть
Шрифт:
В тон ему засмеялись еще несколько голосов.
– Ладно, хватит сопли по морде размазывать. И волыну дай сюда.
Игнат еще раз неловко дернул руками и чуть не упал на пол вместе со стулом.
Шум услышали снаружи. В открытое окно сунулась стриженая голова жлоба в белой майке с цепью на шее.
– Оклемался, – отметил Кабан.
Послышались звуки шагов. В комнату из коридора через открытую дверь вошли трое. Первого, постарше возрастом, Игнат не знал. Но нетрудно было догадаться, что это именно
За ним, грохоча ботинками на толстой подошве, ввалился Кабан. Третьим шел Каблук-младший. Его лицо было искажено злобной гримасой.
– Паскуда, – с ненавистью проговорил он. – Ты понял теперь, на кого батон крошил?
В сравнении с остальными он действительно выглядел сопляком. Но, как гласит народная мудрость, мелкая блоха злей кусает.
Каблук-младший подскочил к Игнату и с размаху врезал ему кулаком по скуле.
– Да утихомирься ты, щавлик! – рявкнул на него старший брат. – Не мельтеши перед глазами.
Демонстративно сплюнув, обидчик Игната отошел в сторону. У Панфилова тут же стал оплывать глаз. Каблук-старший неторопливо достал из кармана сигареты, закурил, прошелся от стены к стене.
– Ты, значит, у нас Жиган-мелкий? – прищурившись, сказал он. – Шкета моего так зацепил, что он мне все нутро проел. А так сразу и не скажешь. Верно, Кабан?
– Угу, – промычал громила.
Каблук-старший уселся на растрескавшийся подоконник, стряхивая пепел с дымящей сигареты в окно.
– Что же нам делать с тобой прикажешь?
– Раздавить, как гниду! – взвизгнул малек. – Он мне палец сломал. А я такого не прощаю.
– Слышишь, что говорит мой младшенький? Ты не смотри, что мы с ним бранимся. Это так, по-братски. Я за него горой.
Игнат приподнял голову.
– Если сейчас же не отпустите, потом будете долго жалеть.
Он даже не узнал своего голоса, сиплого, надтреснутого, будто чужого.
– Смотри, Кабан, точно оклемался. Даже вякнул чего-то, – осклабился Каблук-старший.
– Угрожает, – откликнулся Кабан.
– Да, смелый, видать.
Каблук-старший с напускной серьезностью кивнул головой.
– На Жигана надеется. Что ж, оно понятно. Жиган у нас пацан крутой.
– Когда он узнает, что вы со мной сделали…
Хлоп. На сей раз кулак плотно приложился к другой скуле Игната.
– Заткнись, падла!
На сей раз Каблук-старший оставил без внимания шалость малька.
– Так на чем мы остановились? Да, если твой брательник узнает… Это организовать недолго. Было бы желание.
Он сунул руку за спину и из заднего кармана джинсов вытащил мобильный телефон.
– Хочешь, позвони.
– Что ж вы, такие крутые, меня связали? – криво усмехнулся Игнат. – Боитесь, что удеру?
– Не хотим, чтоб ты глупостей наделал.
– А если я начну кричать?
– Ори во всю глотку, хоть лопни. Никто все равно не услышит. Тут на три версты ни одной живой души нет. Поле да лес. В этой избе уже давно никто не живет. Выселки.
– Что вам надо?
– Это смотря кого иметь в виду, – сказал Каблук-старший. – Вот малек хочет тебя в землю живьем зарыть. Но сначала отмесить хорошенько. Кабан бы тоже не отказался мускулатуру размять. А я человек скромный. Мне, кроме бабок, ничего не надо.
– Вы что, надеетесь, что мой брат за меня заплатит? – кривясь от боли, спросил Панфилов.
– А куда он денется? Ты же у него один. Как пить дать заплатит. Да еще спасибо скажет, что мы тебе организм не покалечили. Правильно я сбацал, Кабан?
– В натуре, Каблук.
– Не дождетесь. Он всех вас заставит дерьмо жрать, – сквозь зубы процедил Игнат.
Каблук-старший рассмеялся.
– Знал я, что Жиган бабки любит, но не до такой же степени, чтоб родного брата на съедение отдать. Я так мыслю, пацаны, что попробовать надо. Главное – с суммой не промазать. Кабан, дай-ка бумажку.
Детина с золотой цепью на шее подал Каблуку-старшему свернутый вчетверо листок бумаги. Тот развернул листок, прочитал что-то, шевеля губами, потом ругнулся.
– Мать его, никак не могу запомнить, как эту херовину включать. Так, значит, на эту кнопку. – Он приложил телефон к уху. – Ага, есть гудок. Так, теперь набираем номер.
Константин отключил мобильный телефон, положил его на стол перед собой, обхватил голову руками.
«Опять Игнат! Вечно он влезет в какие-нибудь истории. Мне только этого сейчас не хватало. Ладно».
Он встал из-за стола, подошел к сейфу, расположенному в углу кабинета, открыл дверцу. Рядом с кипой бумаг лежало несколько пачек денежных купюр в банковской упаковке.
После непродолжительного раздумья Панфилов рассовал пачки по карманам, закрыл сейф. Прежде чем выйти из кабинета, он проверил обойму в своем «вальтер-ППК», передернул затвор, дослал патрон в патронник и поставил пистолет на предохранитель.
Сунув оружие за пояс брюк со стороны поясницы, решительно шагнул через порог.
Секретарша, гонявшая на компьютере цветные шарики, виновато улыбнулась.
– Жанна, я по делам.
– Но Ипатов ушел на обед, – с сожалением сказала она.
Панфилов демонстративно глянул на часы.
– Это в такое-то время?
– А когда же ему еще? Я сама слышала, как Владимир Иванович сказал ему не отходить от вас ни на шаг.
– Тем лучше, без него справлюсь.
– Но…
Не обращая внимания на секретаршу, он вышел из офиса. Для поездки Константин выбрал служебные «Жигули». Он ехал один, в нарушение всех советов и инструкций Семенкова.