Ненависть и месть
Шрифт:
– Для тебя, может, и элементарно, а я уже пухнуть начинаю.
– Конечно, если банковский компьютер подключен к системе расчетов только через систему «СВИФТ», такую операцию с кражей денег провести нельзя. По крайней мере, «СВИФТ» еще никому взломать не удалось. На корреспондентский счет, минуя «СВИФТ», проникнуть нельзя. А вот если есть и интернетовский вход, можно рискнуть… Тогда это обычная схема с предъявлением пароля магнитной карточки. Владелец корсчета – это суперюзер со своим терминалом. Суперюзер, или, по-русски, суперпользователь, может делать со своим корреспондентским счетом любые операции. Пароль суперюзера можно крэкнуть – взломать по обычной схеме. Супер-юзер входит в банковскую систему не по банковскому каналу связи, а по каналу сервера. Это обычная операционная система «ЮНИКС»… Сочетание пароля и кода суперюзера позволяет войти в систему и работать в ней – поставим помеху, забьем сеть, ресурсы машины истощаются, и она захлебнется. Мы в этот момент можем сделать все, что хотим. Но опять-таки нужна хотя бы магнитная карточка. Тогда мы проделаем операцию с переводом небольшой суммы денег, вычислим банковские коды и получим доступ к корреспондентскому счету…
Еще несколько минут Матвей рассказывал о компьютерно-финансовых тонкостях банковской деятельности. Это было еще более утомительно, чем рассказ Копельмана о своих родственниках, особенно если учитывать физическое состояние Жигана после вчерашнего.
– …В общем, на аппаратуру надо десять тысяч и еще магнитную карточку…
– Все, Мотя, стоп. Кончай бухтеть. У меня сейчас мозги треснут. Все, что надо, я уже понял. Денег я тебе дам. Покупай аппарат. А вот как с карточкой быть? Не найдем щипача, будешь Копельману бочки с солеными огурцами таскать до конца жизни.
Мотя ойкнул.
– Ты чего? Током стукнуло?
– Щипач – это вор-карманник?
– Ну да. А что?
– Я одного такого знаю. Он в Союзе за это лет двадцать отсидел. Сейчас у него какая-то гостиница на… – И он назвал адрес, по которому проживал Жиган. – Говорят, что у него вечно такое лицо, как будто он только что похоронил маму.
Спустя четверть часа Жиган заговорщицки подмигивал своему вечно унылому собеседнику за гостиничной стойкой.
– А что, дядя, по утрам на утренники не выезжаешь? Бросай ты свой клоповник, давай займемся работой.
На пресс-конференцию Александра Кононова собралось столько народу с фото– и видеокамерами, диктофонами и просто блокнотами, что казалось, будто Иисус Христос спустился с небес, чтобы поделиться с журналистами своими взглядами на современное мироустройство.
Чтобы добраться до своего места за столом, уставленным длинным рядом микрофонов, Кононову пришлось буквально продираться сквозь толпу охочих до сенсаций работников пера и видеокамеры.
В этой толкотне никто не обратил внимания на пожилого мужчину с кислой физиономией, который лишь на мгновение прижался к герою завтрашних новостей.
В десять часов вечера юный компьютерный гений предложил Копельману и Айзенштоку пораньше отправиться к своим семьям. Он вызвался поработать один за троих.
– Все равно покупателей ночью мало. Я справлюсь.
Исаак Лазаревич и Ефим Наумович, не тратя времени на бесплодные раздумья, тут же отправились в лоно своих семей.
Выждав некоторое время, Мотя впустил в магазин Панфилова, закрыл дверь на замок и нырнул в свою подсобку.
Дешифрирующая аппаратура, приобретенная в небольшой специализированной компьютерной фирме, уже была установлена рядом с компьютерным терминалом.
Вставив магнитную карточку в специальное приемное устройство, Мотя с помощью дешифрирующей программы определил банковский код. Следующая программа-крэкер за считанные минуты вычислила пароль и цифровой код, по которому Кононов входил в компьютерную систему своего банка. Пароль оказался на удивление прост – «Александр Македонский».
Затем Дреер-младший по банковскому коду вычислил оффшорную зону, где располагалось искомое финансовое учреждение. Таковой оказались острова Американского Восточного Самоа, расположенного в Тихом океане где-то между островами Фиджи и Кирибати.
Несколько минут спустя в банке «Ферст интернешнл» столицы Восточного Самоа Паго-Паго был открыт счет на имя Константина Петровича Панфилова, сидевшего в этот момент на деревянном ящике в тесной каморке магазина на Брайтон-Бич. Туда через цепочку маскирующих транзакций была переведена из банка, расположенного на соседней улице в Паго-Паго, круглая сумма с семью нулями.
Затем сумма с пятью нулями с мультивалютного счета Александра Кононова переместилась на счет Матвея Дреера в небольшом банке на Каймановых островах.
На этом компьютерное ограбление было закончено.
Старый карманник за проявленный профессионализм получил вознаграждение, которого ему вполне должно было хватить на обеспеченную старость в теплой Флориде.
Пресс-конференция Александра Кононова затянулась до полуночи. Уже покидая Рокфеллеровский центр в сопровождении галдящей толпы, он лицом к лицу столкнулся с улыбающимся стариком.
Тот тепло обнял в одночасье прославившегося своей мужественной борьбой против КГБ и русской мафии банкира и со слезами на глазах поблагодарил его за обеспеченную старость.
– Черт, развелось сумасшедших. – Кононов оттолкнул старика от себя и пошел к выходу.
Жиган отправился в гостиницу, договорившись встретиться с Мотей Дреером на следующее утро в аэропорту имени Кеннеди. Однако ночью он долго не мог заснуть, а под утро собрал вещи и отправился в гастроном за Мотей. У входа он увидел темный «БМВ». Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.
Дверь магазина оказалась открытой, за кассой никого не было. Оставив свой чемоданчик на прилавке, Жиган осторожно направился в подсобку.
Из-за приоткрытой двери доносились грубые голоса.
– Говори, сука, куда дел бабки!
Прижавшись к дверному косяку, Жиган глянул в комнату. Мотя Дреер сидел на стуле со связанными за спиной руками. По его лицу текли слезы вперемешку с кровью из разбитых губ и бровей. В комнате были еще двое – плечистые парни, которых Жиган видел раньше с Левиным. Одного из них звали Валерой, другого – Максимом.
– Я сказал вам правду… – всхлипывая и дрожа, проговорил он. – Я взял себе только сто тысяч… Остальное у него…