Ненависть и прочие семейные радости
Шрифт:
Дэвид достал еще одну банку и протянул Бастеру, предложив:
– Ну что, продолжим испытывать удачу?
Бастер скептически посмотрел на пиво, потом перевел взгляд на Джозефа.
– Даже и не знаю.
– Статье твоей это по-любому пойдет лишь на пользу, – подначил Кенни.
И хотя Бастер не мог не согласиться с истинностью этого утверждения, ноги его вдруг отчего-то вросли в землю.
Джозеф между тем снял пушку с плеча и протянул Бастеру.
– Можно наоборот – ты в меня пальнешь, – предложил он. – Тоже выйдет неплохая история.
Бастер
– Не боись, – подбодрил тот, – я совершенно уверен, у тебя получится.
– Это ж нарезной ствол, – напомнил Арден, – стреляет с офигенной точностью.
Бастера внезапно осенило, что его новые друзья уже не просто заметно, а даже впечатляюще пьяны и тем не менее управляются с оружием с довольно-таки высоким уровнем мастерства и сноровки. Способность здраво мыслить у приятелей, конечно же, изрядно пошатнулась – и все же Бастер как-то подспудно верил, что все их действия подчинены определенной логике.
Он попытался оценить ситуацию рационально. Имелась вполне реальная возможность, что Бастер кого-нибудь ранит, – но самого-то его уж точно не могут подстрелить! Он же защищен от любой напасти, никакое несчастье к нему никогда не пристанет.
– Я неуязвимый, – сказал он, и все согласно закивали.
Схватив пиво, Бастер решительно двинулся в сторону от компании.
– Не промахнись, – бросил он через плечо.
– Ни за что, – ответил Джозеф.
Бастера так немилосердно трясло, что у него никак не получалось установить на голове банку.
– Дай мне пару секунд! – крикнул он Джозефу.
Он закрыл глаза, заставив себя дышать протяжными глубокими вдохами, и вскоре почувствовал, как тело постепенно мертвеет. Он представил, как доктора отключают его от аппарата жизнеобеспечения, и он медленно, шаг за шагом, отходит. Наконец полностью уйдя в небытие, Бастер сделал новый вдох – и враз оказался живым. Когда он открыл глаза, то был полностью готов к тому, что произойдет дальше.
Уже начинало темнеть, однако он отчетливо мог видеть, как Джозеф привел свое орудие в рабочее положение. Бастер закрыл глаза, задержал дыхание… И не успел он даже осознать, что пушка выстрелила, как над ним метнулось облако жара, дунул порывом ветер, смяв стоящую у него на голове пивную банку. Раздался звук, свидетельствующий о том, что нечто безвозвратно изменило свою форму, сделавшись в мгновение ока чем-то совершенно иным.
Бывшие вояки, вскинув руки, радостно завопили, хлопнули друг другу «пять», и, когда Бастер к ним вернулся, по очереди горячо потискали его в объятиях, как будто только что спасли его из завала или вытянули из темного глубокого колодца.
– Будь я более удачлив, – сказал Кенни, – обязательно бы тоже пальнул.
Бастер резко высвободился из их объятий и выхватил из кулера последнюю банку пива.
– Еще раз, – бросил он и, не дожидаясь ответа, без страха побежал в сгущающийся полумрак.
В этот момент каждой клеткой своего тела Бастер проникся целью непременно остаться в живых.
Придя в сознание, Бастер, хоть и с некоторым трудом, но все же разглядел нависшее над ним лицо Джозефа.
– Ой, господи, – запричитал тот, – а я уж был уверен, что ты помер.
Бастеру никак не удавалось повернуть голову, а зрение то и дело теряло четкость.
– Что происходит? – спросил он.
– Я в тебя попал, черт подери! – завыл Джозеф. – Угодил тебе в лицо, Бастер.
Тут он услышал, как кричит Кенни:
– Мы везем тебя в больницу, Бастер, понял?
– Чего? – слабо спросил тот. Он понимал, что вокруг него все орут, но почему-то едва мог их расслышать.
– Все очень плохо, – сказал ему Джозеф.
– Что с моим лицом? – спросил Бастер, еще путаясь в мыслях.
Он потянулся потрогать правую сторону лица, которая одновременно деревенела и горела огнем, но Джозеф тут же удержал его руку, сцапав за запястье:
– Наверно, не стоит это делать.
– А что, с ним что-то не так?
– Ну, там как бы все на месте, – попытался объяснить Джозеф, – только не все… как надо.
Сделав над собой усилие, чтобы сосредоточиться, Бастер счел за лучшее вновь вернуться ко сну, однако Джозеф явно не собирался ему это позволить.
– У тебя наверняка сотрясение мозга, – сказал он Бастеру. – Давай-ка слушай мой голос и постарайся не засыпать.
Ненадолго повисло неловкое молчание, после чего Джозеф произнес:
– Я такую историю как раз на прошлой неделе для курсов написал. О парне, который только что вернулся из Ирака. Но я там вовсе не подразумевал себя, это совершенно иная личность. Мой парень живет в Миссисипи. Так вот, он возвращается в родной городок после почти десятилетнего отсутствия и заходит выпить в местный бар. Потом решает поиграть в пинбол, там к нему подходит его давний, еще школьный, приятель, и у них завязывается разговор. – Джозеф сделал паузу и крепко сжал Бастеру руку: – Ты как там, не уснул?
Бастер попытался качнуть головой, но безуспешно, и тогда выдавил:
– Я не сплю. Я слушаю.
– Ну и славно. Так вот, – продолжил Джозеф, – в общем, они там на пару догоняются, надираясь в дым. Тут бар начинают закрывать, а главный герой рассказывает своему приятелю, как пытается найти работу и обзавестись достаточными деньгами, чтобы съехать от родителей и обосноваться отдельно. А тот мужик и предлагает герою, что даст ему пять сотен баксов, если тот кое-что для него сделает. Ну, и как тебе такое начало?
Бастеру подумалось: не умирает ли он, часом? И если так, то не испустит ли он дух к тому моменту, когда Джозеф завершит наконец свое повествование?
– Очень неплохо, – с трудом произнес он.
– У мужика, мол, есть собака, которую он очень любит, и есть бывшая жена, которая забрала пса к себе и не желает отдавать. Вот он и просит главного героя выкрасть собаку и привезти ему, и он за это даст ему пятьсот баксов. Так возникает коллизия моего рассказа. Главный герой начинает над этим думать, мечется туда-сюда и наконец, спустя два дня, звонит тому мужику и говорит, что согласен.