Ненависть и прочие семейные радости
Шрифт:
– У нас же вроде как нет совместных сцен.
– Я просто наблюдаю за тобой, – с улыбкой призналась Минда. – Слежу с безопасного расстояния.
– О-о…
– Надеюсь, тебя это не разозлит?
Анни помотала головой:
– Это даже мило. Многие за мной наблюдают.
– Вот только я – с пристрастием, – добавила Минда, крепко, до дрожи в пальцах, стиснув руку Анни.
Только теперь Анни наконец осенило, что Минда пытается ее закадрить. На Анни вдруг снизошло озарение, что Минда Лоутон снялась в семи картинах, и в четырех из них она целовалась с другой женщиной.
Перегнувшись через стол, Минда поцеловала Анни, которая ничуть тому не воспротивилась. Сев обратно на стул, Минда задумчиво покусала губу и призналась:
– Пару недель назад я целовалась с Фримэном.
– Ну, это, скажем, была не лучшая идея, – фыркнула Анни.
Минда рассмеялась.
– Просто мне не хотелось, чтобы ты услышала это от кого-нибудь другого и подумала, будто я хочу перелизаться со всей съемочной группой.
– То есть лишь со мной и с Фримэном.
– Ну, и еще с его помощницей.
– Правда, что ли?
– Понимаешь, она мне рассказала, как ее однажды пытался поцеловать дядя, а со мной когда-то случилась похожая история – и мы с ней вдруг начали целоваться. Хотя не думаю, что она об этом помнит. Она набралась тогда в стельку.
– А ты – нет?
– Я – нет, – пожала плечами Минда.
– То есть только я, Фримэн и его помощница?
– Именно. А если ты захочешь, я с этой минуты буду всегда только с тобой.
– Ну, знаешь, не будем совсем-то уж сходить с ума, – сказала Анни, чувствуя, что готова лететь в пропасть, но еще цепляется кончиком ступни за что-то очень важное.
– А почему бы нет? – хмыкнула Минда, и Анни, в изрядном подпитии, не смогла придумать ни одного здравого довода.
Анни катнула по дорожке свой первый скибольный шар – снаряд из твердой полированной древесины ощущался в руках настоящим оружием. Тот в мгновение ока вскочил на «бугор» и очутился в кольце на пятьдесят очков.
– Новичкам везет, – усмехнулась Анни.
Эрик улыбнулся, ожидая перед соседним автоматом, когда же девять его шаров закатятся в какую-нибудь цель.
– Может, забьем пари, раз уж ты так удачно начала? – спросил он.
Анни метнула еще один шар и снова выбила пятьдесят очков.
– Опять рассчитываешь, что я отвечу на твой вопрос?
– Ну, обычно я хорошо справляюсь с работой, – улыбнулся Эрик.
– А какой вопрос будет на этот раз? – спросила Анни, мысленно уже готовая ему ответить.
– Минда Лоутон.
«Отлично, – подумала она. – Почему бы нет?»
– Отлично. Почему бы и нет? – произнесла вслух.
Эрик взял в руки первый шар и мастерски катнул его по дорожке – снаряд легко одолел «горку» и попал в кольцо на пятьдесят очков. Через какую-то долю секунды второй шар так же запрыгнул в «пятидесятку», потом третий, четвертый, пятый.
Анни во все глаза уставилась
– Да ты, я вижу, дока в скиболе! – даже надулась Анни.
– Я член лиги, – похвастался Эрик.
– Ты член скибольной лиги? – переспросила она.
– Ну да.
– А знаешь, мы еще можем сыграть вничью. Тогда мне не придется отвечать на твой вопрос.
– Резонно, – кивнул Эрик. – Осталось бросить только семь.
Анни взвесила в ладони тяжелый скибольный шар, хорошенько, что есть силы, отвела руку… и вдруг ощутила неодолимое сопротивление своему замаху. Указательный и средний пальцы как будто резко защемило, и Анни мигом отдернула руку, как от удара током.
Тут она услышала детский плач. Опустив глаза, Анни обнаружила маленькую девочку – лет, может быть, шести, – что лежала на полу, держась за голову. Шар из руки Анни уже подкатывался к другому автомату.
– Вот блин! – вполголоса ругнулся Эрик.
– Что?! – воскликнула Анни. – Что стряслось-то?
Эрик метнулся к девочке, Анни за ним.
– Ну, ты своим скиболом попала малышке в голову. Или, может, кулаком. А может, и тем, и другим сразу.
– Ч-черт!
Девочка между тем поднялась на колени, потирая на голове ушибленное место и от сильного плача икая.
– Ну и хорошо, – произнес Эрик. – Уже легче.
Анни отбежала к автомату, на котором недавно метал скиболы журналист, и, оторвав длинную ленту билетиков, что он выиграл, метнулась обратно к девочке, словно та являла собой некий неустойчивый химический элемент, способный в любой момент взорваться.
– Возьми вот это, – протянула ей билетики Анни, и девочка стала понемногу успокаиваться. – И это, – ссыпала она той в ладони чуть ли не пригоршню четвертаков. – А еще вот это, – добавила Анни, вручив девчушке еще и двадцатидолларовую купюру.
Малышка с красными от рева глазами и мокрым носом улыбнулась и поспешила прочь. Увидев, как на затылке у той уже нарисовывается небольшая шишка, Анни представила, что будет, когда это заметят родители девочки и явятся сюда за объяснениями.
– Давай-ка отсюда выбираться, – сказала она Эрику.
– Этот раунд выиграл я, – встрепенулся журналист.
– Верно. Только, ради бога, давай уйдем отсюда.
– Это было нечто!
– Надеюсь, ты не собираешься прописать об этом в своей статье?
– Даже не представляю, как можно такое упустить! Ты же просто нокаутировала маленькую девочку!
Скрипя зубами от злости и в страхе от возможных разборок с родителями, Анни поскорее покинула галерею. Палящее на улице солнце едва не ослепило ее. Ну и ладно, она ответит на все его вопросы, потом отправится домой, по-быстрому соберет пожитки и переберется в Мексику. Станет блистать в тамошних теленовеллах и пьянствовать до умопомрачения. И пусть ей, как говорится, будет очень плохо, прежде чем однажды станет очень хорошо.