Ненависть и прочие семейные радости
Шрифт:
– Припарковались вы, ребята, на дороге, – сообщил он. – Не самая умная мысль.
– Да, сэр, – отозвался Кенни. – Мы как раз уже отъезжаем.
Тут полицейский воззрился на Бастера, сидевшего на заднем сиденье, и недоуменно заморгал: как это он кого-то в своем городке да не знает?
– Ваш друг? – спросил он.
– Ага, – отозвался Джозеф.
– С армии?
– Спецназ, – тихо ответил Арден, заговорщицки поднеся палец к губам.
– Ух ты, – восхитился коп, – это что, типа «Call of Duty. Black Ops» в реале?
Несмотря на то что всю свою жизнь Бастер врал напропалую без малейших усилий,
– Ладно, езжайте, – разрешил коп и закрутил рукой в запястье, указывая им путь в сторону горизонта.
– Спецназ! – фыркнул себе под нос Бастер. Вот уж точно все уже в дурмане предвкушения!
В ликеро-водочном магазине, окрыленный мыслью, что впервые за долгие годы он наконец завел друзей, Бастер вытряхнул почти всю имевшуюся в бумажнике наличность, чтобы купить все то, что выбрали себе бывшие вояки. В новой одежде ему было тепло и надежно, и, отдавая кассиру последние деньги, Бастер подумал, что был бы совсем не прочь остаться в этом городе навсегда.
Наконец и Бастеру пришла очередь стрельнуть. Он налег на массивную, установленную на треноге воздушку, которую его друзья-солдаты именовали «Воздушные войска номер один». Вместо картошки это орудие заряжалось двухлитровыми бутылками с содовой.
– Понимаешь, у нас как-то язык не поворачивается называть это картофельной пушкой, – пояснил Дэвид, который по мере наступления вечера как будто все плотнее затягивался одеждой.
– Кто-то пуляется мячиками от пинг-понга, кто-то – бутылками с содовой, а кто-то и теннисными мячами, в которые напихивают мелких монет, – сказал Джозеф. – На мой взгляд, правильнее было бы назвать это пневматической пушкой или же пушкой внутреннего сгорания.
Кенни еще раз пошагово проинструктировал Бастера, и, хотя дело это было довольно сложным и при неправильных манипуляциях могло причинить стрелку серьезные повреждения, Бастеру казалось, что он впитал каждое свое будущее действие уже на уровне подсознания. Он зарядил ствол, затем повернул вентиль на воздушном компрессоре, пока давление не набрало нужного уровня PSI.
– Ну что, приятель, – напутствовал его Джозеф, – не беремся утверждать, что это получше секса или чего-то другого, однако, когда ты это сделаешь, то будешь на седьмом небе от счастья.
Бастеру очень хотелось оказаться на седьмом небе от счастья. У него нередко случались минуты отчаяния, когда он полностью замыкался в себе, и тогда ему казалось, будто гигантское напряжение всех его переживаний напитывает энергией целый мир. Когда он обмолвился об этом однажды своему психоаналитику, доктор сказал:
– Ну, если это и правда медицинский случай, то не находите ли вы, что не мешало бы вам заняться чем-то более… хм-м… стоящим, что ли?
Бастер нажал на спусковой крючок. Послышался звучный хлопок, за которым последовало тихое и продолжительное шипение, словно из мастерски взрезанной шины медленно выходил воздух. Кто-то из приятелей вручил ему бинокль, и Бастер проследил траекторию выпущенной бутылки, покуда она не приземлилась где-то в трехстах ярдах от него. С немалым удивлением Бастер обнаружил, что даже спустя какое-то время, после того как он пальнул из пушки, ощущение счастья в нем нисколько не убавилось.
– Это, наверно, никогда не может надоесть? – спросил он новых друзей, и все четверо без колебаний ответили:
– Нет!
Когда наконец кончилась содовая и опустели два привезенных с собой мешка картошки, приятели встали кружком и принялись ненавязчиво намекать, что кому-нибудь неплохо бы отправиться в магазин и прикупить еще пивка, но добровольцев на это дело как-то не нашлось.
Хоть и порядком сомлев от алкоголя, Бастер все же начал в уме прикидывать основную мысль своей статьи: бывшие солдаты конструируют и собирают свое игрушечное оружие, дабы потом, стреляя по очереди, одновременно и забывать, и вновь переживать свой недавний военный опыт. Теперь все, что ему требовалось, – это собрать факты в поддержку своей идеи.
– И как часто вы этим занимаетесь? – спросил он.
Друзья воззрились на него так, словно ответ и без того был совершенно очевиден.
– Да каждый божий день, точнее вечер, – сказал Кенни, – если, конечно, ничего интересного по телику не идет – чего не случается почти что никогда.
– Мы же безработные, Бастер, – пояснил Джозеф. – Все живем с родителями, девушки ни у кого из нас нет. Вот нам и остается разве что пить да стрелять всякой хренью.
– Так говоришь, будто мы чем-то дурным тут занимаемся, – попенял ему Арден.
– Ну, я не специально, – отмахнулся тот и взглянул на Бастера: – Это лишь так кажется, когда я пытаюсь выговориться.
– Послушайте, – заговорил Бастер, не уверенный, что облек свой вопрос в правильную форму, – а все вот это – в смысле, стрельба из картофельных пушек – никогда не напоминает вам о службе в Ираке?
Не успел он закончить фразу, как ребята вокруг него как будто разом протрезвели.
– Ты хочешь знать, не терзают ли нас призраки войны? – спросил Дэвид.
– Да нет, – открестился от вопроса Бастер, уже понимая, что лучше бы он и дальше без лишних слов просто пулялся картошкой в атмосферу, – мне просто интересно: когда вы стреляете из картофельных пушек, вам не вспоминается при этом ваша армейская пора?
Джозеф тихо усмехнулся:
– Мне вообще все, знаешь ли, напоминает армию. Просыпаюсь, иду в ванную – и вспоминаю, как в Ираке вместо воды можно было найти лишь лужи мочи на улицах да прочего дерьма. А потом я одеваюсь – и вспоминаю, как натягивал там форму и обливался потом, не успев даже застегнуться. А потом иду завтракать – и вспоминаю, как там, в Ираке, было в рот куска не взять, чтобы песок на зубах не хрустел. Так что армейскую нашу пору трудно не вспоминать.
– Я подумал, может, для вас эти картофельные пушки своего рода способ вновь испытать пережитый там боевой азарт? – неуверенно спросил Бастер, вновь ощущая, как безнадежно уплывает от него задуманная статья.
– Лично я в Ираке составлял рапорты о степени загрязненности воздуха, – сообщил Арден.
– И это было адски скучное занятие, – добавил Кенни, – пока, конечно, не наступал сам ад. И вот тогда становилось чертовски жутко!
– Но ведь оружие-то при вас имелось? – спросил Бастер.
– Ну да, все мы были при оружии, – кивнул Джозеф. – У меня, к примеру, была девятимиллиметровая «беретта» да карабин М4. Но, окромя учебных стрельб по мишеням, я там оружие не применял.
– То есть ты никого в Ираке не убил?