Ненависть в наследство
Шрифт:
Куилл собрался уходить, и в этот момент открылась дверь. На пороге стоял Арт Бреннер, позади него двое незнакомых джентльменов. А дальше виднелись искаженная злобой физиономия Мейса Луби и худая угрюмая рожа Стива Кабанисса.
— Меня зовут Спилмэн, — представился первый, пожилой, худощавый, с холодным взглядом человек. — Заместитель маршала полиции на данной территории. Вы арестованы по обвинению в убийстве.
— В убийстве? — переспросил Кон. — Кого же, по-вашему, я убил?
Тут в салун вошли Могело и Одри Уэйкман. Бледное лицо девушки
— Билли Уэйкмана, — холодно произнес Спилмэн, — сына Боба Уэйкмана!
— Чепуха! Я не убивал. Вообще никогда не видел этого парня.
— Эсслингер. — Спилмэн ткнул большим пальцем в сторону детектива. — Объясни ему!
— Мы нашли тело в заброшенной штольне на твоей земле и одежду убитого, спрятанную под половицами твоего дома.
У Кона Фарго пересохло во рту и дрогнуло внутри. Никогда бы не поверил. Крепко они его.
— Не убивал я его! — воскликнул он. — Не имел представления, кто он такой!
— Значит, не знал? — скептически заметил Эсслингер. — Станешь отрицать, что его похоронил?
— Нет, похоронил я. Нашел его в снегу. Кто-то его подстрелил. Я привез его домой и ходил за ним, пока продолжалась вьюга. Он умер, не приходя в сознание.
— Почти похоже на правду, — холодно усмехнулся Бреннер. — Зачем тогда прятал одежду? Почему не сообщил о смерти?
— Потому что хотел найти убийцу, — медленно ответил Кон, зная, что ему не верят. — Я подумал, — продолжал он, не отрывая глаз от Бреннера, — что этому человеку было что прятать. Что-то более важное, чем краденый скот.
Когда его выводили из помещения, Одри отвернулась. Кон увидел, как Берни Куилл садится на коня. Спилмэн и Эсслингер отвели его в тюрьму и собрались уходить.
— Подождите минутку, — попросил он.
Спилмэн и Эсслингер обернулись.
— Маршал, хочу, чтобы вы связались с Рэнсомом в Эль-Пасо. Спросите его о Тексе Килгоре и обо мне.
— С капитаном рейнджеров? — холодно оглядел его Спилмэн. — Зачем?
— Мы оба были рейнджерами. За всей этой историей скрывается больше, чем кажется на первый взгляд. Почему Уэйкман не приехал прямо в Блэк-Рок, а сошел с дилижанса в Салфэр-Спрингс? Спросите себя. Потом скажите мне: кто вам подсказал, что одежда у меня?
— Могело. Он пошел к тебе, заглянул в окно и увидел, как ты ее прячешь. А сегодня, пока ты отсутствовал, мы отыскали труп, — изучающе глядя на него, пояснил Эсслингер. — А почему ты думаешь, что Уэйкман сошел в Салфэр-Спрингс? Откуда ты знаешь?
— Думаю, он не хотел, чтобы о его приезде знал управляющий ранчо. Наверно, предполагал оглядеться без посторонних. А знаю, что сошел в Спрингс, потому что он взял там напрокат коляску. У Камней Смерти его подстрелили, коляску сожгли, лошадей увели.
Эсслингер поглядел на Спилмэна.
— Получается, что он рассказывает нам, как все было.
— Есть еще над чем подумать, — продолжал Фарго, глядя на Спилмэна. — Малый на конюшне говорил, что у парня был «патерсон» 34-го калибра. Убийца, должно быть, его забросил.
Спилмэн прокашлялся.
— Звучит неплохо, — бросил он и повернулся на каблуках. Эсслингер вышел следом.
Фарго, провожая их взглядом, вцепился в решетку. Похоже, что его слова не произвели никакого впечатления. Зная, как легки на расправу местные суды и как здесь не любят чужаков, он понял, что шансов у него не так уж много. Но больше всего его уязвила легкость, с которой Одри Уэйкман поверила в его виновность. Арт Бреннер свое дело знал!
У него появилась догадка, что за всем этим скрывается, но без доказательств она ничего не значила.
Как бы ни был он уверен, что за всеми бедами и убийствами стоит Бреннер, без улик все повисало в воздухе. Тот факт, что Могело в прошлом бандит, тоже звучал неубедительно. Многие обитатели Запада, имевшие ранее дурную репутацию, со временем стали уважаемыми гражданами.
Теперь все зависело от того, что найдут Моралес и Куилл. А на эти поиски могут потребоваться месяцы, потому что горы по обе стороны от его земли практически неизведаны.
Два дня, не находя себе места, Кон метался по камере. Изредка заходил Спилмэн, приносил поесть. Больше никто. Потом в сопровождении Спилмэна появился Хосе. Понаблюдав немного, маршал вернулся к себе.
— Этот Эсслингер пошел в горы. Я видел. Два дня назад. Берни Куилл ушел, тоже не вернулся, — тихо рассказал друг.
Фарго нахмурился. Что это значит? Если Эсслингер подался в горы, значит, поверил ему. Но почему в горы? Он не давал человеку Пинкертона даже намека на свою догадку. Кон покачал головой.
— Хосе, — попросил он, — достань мне две деревянные чурки дюймов шесть длиной, пару дюймов толщиной. Тащи сюда. Потом возвращайся на ранчо и гляди в оба.
— Две чурки? — озадаченно пожал плечами Хосе. — Не понимай, зачем?
Повернулся и ушел.
Кон Фарго кликнул маршала и, когда старик подошел к решетке, ухмыляясь, сказал:
— Слушай, так можно рехнуться. Нельзя ли чем-нибудь заняться? Как насчет напильника или пилы?
— Не выйдет, — в сердцах плюнул Спилмэн. — Не морочь голову, сынок, из этой каталажки тебе не выбраться!
— Ладно, ну хоть немножко построгать можно? Дай пару чурок и нож.
— Хорошо, — пожал плечами Спилмэн. — Скажу твоему мексикашке.
Через несколько минут дверь открылась, и Хосе под бдительным взором Спилмэна передал Кону две чурки.