Ненавижу семейную жизнь
Шрифт:
— Стоит ли сейчас спорить о религии, у нас есть заботы поважнее, — говорит Мартин, вспомнив об усвоенных им приемах дипломатичного поведения. Не зря же он учился на курсах управления.
— Не сердись, — говорит она. — Меня оцарапала Сильви, я расстроилась.
Из церкви выходит Агнешка с отцом Фланаганом. На ней и сейчас красное платье Хетти, а также коротенький пиджак из искусственного меха, который стал Хетти тесноват. Хетти знает, что, загляни она в Агнешкин гардероб, она наверняка найдет там массу своих вещей, но бог с ними. Они или больше ей не годятся,
Отец Фланаган машет им рукой от двери и снова скрывается в церкви. Китти протягивает ручки к Агнешке, хочет, чтобы та ее взяла. Агнешка садится на скамейку рядом с Мартином, Китти у нее на коленях. Снова выглянуло солнышко, все опять кажется таким мирным и незыблемым.
— Мне так стыдно, — говорит Агнешка. — Вы меня приняли как родную, а я вам все время врала, теперь меня вышлют обратно, а мама останется здесь, в Нисдене, с моей сестрой, а для меня места нет. Та воровка-кондукторша украла сначала моего парня, а теперь вот посылает на мой компьютер страшно сказать какие гадости.
— Как же так, Агнешка, — говорит Хетти. — Почему же вы нам раньше ничего не говорили? Представляю себе, как вам было тяжело. Вы ведь знаете, что мы на вашей стороне.
— Мне ваша иммиграционная полиция рассказала, что он с ней живет. Им все известно. А я не знала и сейчас так переживаю. Им наплевать на чувства людей, на нашу жизнь.
— Туда идут работать отъявленные подонки, — говорит Мартин. — Но и они боятся прессы, я знаю.
— А я думала, ваши мать и сестра живут в Австралии, — говорит Хетти.
— Нет, они все же приехали в Англию, — говорит Агнешка. — Австралия так далеко, а им хотелось быть рядом со мной. Теперь у мамы есть маленький домик, и сестра получает лечение, у нее рак.
— Рак! — восклицает Хетти. — Бедная ваша мама, это ужасно!
— Что мне делать? Придется бросить курсы английского, надо за ней ухаживать. Она вся исхудала, стала бледная как смерть. Но для окружающих это не опасно. Рак ведь не заразный. Простите, что я вас обманывала.
— Это не страшно, — говорит Хетти. По щекам Агнешки текут слезы. Китти целует Агнешку, пробует на вкус слезы, они ей нравятся, и она начинает ловить их своим розовым язычком.
— Ей вредна соль, — говорит Агнешка и отстраняет от Китти лицо. Хетти переполняет нежность к дочери, она смеется. Мартин смущен. Он теряется при виде женских слез.
— Ваша семья тоже живет в Англии нелегально? — спрашивает он.
Агнешка кивает.
— Всего только две мили, — говорит она, — две мили на запад, и все было бы совсем по-другому. Теперь меня вышлют, я знаю, обязательно вышлют.
— Ситуация не дает больших оснований для оптимизма, — говорит Мартин.
Из церкви выходит отец Фланаган, в сложенных ладонях он несет птицу. Раскрывает ладони, и птица упархивает.
— Все время приходится их ловить, — говорит он им. — Влетать
И снова скрывается в церкви. Они сидят, словно застыли.
Наконец Хетти прерывает молчание:
— Вот тебе и ответ. Почему мы с тобой так и не поженились? У Судьбы оказались другие планы относительно нас. И ты и я — мы оба граждане Евросоюза, нам повезло, теперь мы можем поделиться своей удачей с другими. Лесбийские браки у нас пока еще не узаконены, так что придется, Мартин, тебе взять все на себя. Ты должен жениться на Агнешке. Она станет миссис Аркрайт. Агнес Аркрайт, если тебе так больше нравится. Надеюсь, она пойдет на эту уступку ради тебя.
Китти закрывает глаза и засыпает. Агнешка молчит, но слезы на ее щеках высохли.
— Ушам своим не верю! — кричит Мартин.
— Да фиктивно, фиктивно! — объясняет Хетти. — Господи боже мой, я говорю всего лишь о фиктивном браке.
На Мартина точно столбняк напал. Он изумленно глядит на Хетти, потом отводит глаза.
— Ничего не изменится, — говорит Хетти. — Я как была твоей гражданской женой, так и останусь. Нужен всего лишь клочок бумаги, законный документ, который разрешит все наши проблемы. Года через два вы разведетесь, и все встанет на свои места.
— Сейчас не так легко вступить в брак, — говорит Агнешка. — Законы изменились.
— Они меняются так быстро, что за ними не уследишь, — говорит Мартин.
— Нас может обвенчать отец Фланаган, — говорит Агнешка. — Я ведь одна из его прихожанок. Я украшаю церковь цветами. И вас он тоже знает, мистер Мартин, вы говорили с ним о епископах, и он запомнил.
Китти сладко спит в своей коляске. Они идут домой.
— На Украине церковные браки не приняты, — говорит Агнешка, — но мне всегда так хотелось венчаться в церкви.
Она говорит, что сошьет себе белое платье, и для Китти тоже сошьет, а Хетти будет подружка. Подружка невесты. И она заливается смехом. Кажется, она совершенно счастлива.
— Что же ты молчишь, Мартин? — говорит Хетти.
— Я думаю, все можно будет уладить, — наконец говорит он. — Священник сделает оглашение, пройдет три недели. Она живет в его приходе, я тоже. В качестве отца он уже меня признал. Неприятностей он не захочет. Сначала поженимся, а разбираться с властями будем потом, так?
— Три недели — это очень долгий срок, — говорит Агнешка.
— Для иммиграционной полиции с их бюрократической волокитой это никакой не срок, — решает Мартин. — Мы все успеем.
Мимо проезжает такси, и Мартин его останавливает, он хочет поскорей вернуться в журнал. Хетти тоже не хочется задерживаться, но она садится в автобус. Агнешка с Китти идут домой пешком.
Безумные планы
Хетти, как выясняется, многое унаследовала от Ванды. Поставьте ее перед необходимостью выбора, и она найдет самый гибельный вариант. Ей даже не нужно бессонных метаний на рассвете, она и без них отыщет роковое решение, хоть бы и средь бела дня, в шумной компании.