Ненавижу тебя, красавчик
Шрифт:
Наконец «Мини-Купер» остановился у входа в «Холидей Инн».
Рид пошел получать ключи и, расплачиваясь, выронил из рук бумажник. Он упал на мраморный пол, и из него вылетело то самое фото с помолвки, которое я видела на страничке Рида в «Фейсбуке».
О господи. Он все еще носит с собой ее фотографию.
Но зачем?
Впервые за все время нашего с ним знакомства я осознала, что он – тот самый человек, который когда-то написал ту самую записку на голубой
Мне нужно было это выяснить, но ненавязчиво, чтобы Рид не заподозрил, будто я что-то знаю.
Наклонившись, чтобы поднять бумажник и фотографию, я прикинулась дурочкой и, отдавая их Риду, спросила:
– Кто эта женщина?
– Никто.
Мое сердце колотилось, когда мы шли к лифту. В тишине мы поднялись на наш этаж.
Он проводил меня до моего номера. С его номером нас разделяли три двери.
Как это понимать? Он хочет, чтобы я поверила, будто он носит в бумажнике фотографию человека, ничего для него не значащего? Он думает, у него получится?
Я так воодушевилась подвернувшейся возможностью разгадать головоломку под названием «Рид Иствуд», что решила не отступать.
– Я вам не верю.
– Что, простите?
Слова вырвались сами собой.
– Однажды я зашла на вашу страничку в «Фейсбуке». Там было фото с вашей помолвки – это же фото выпало из вашего бумажника. Ее зовут Эллисон. Знаю, что лезу не в свое дело, но вы только что мне солгали.
О черт.
Что я несу?
– Что? – прорычал он.
– Прошу прощения. Не будете же вы утверждать, что сами никогда так не делали… не заходили на чужие страницы.
– Нет. Никогда так не делал. У меня нет такой привычки – лазить по чужим страницам. В отличие от некоторых.
Мне было очень страшно задавать следующий вопрос, но я это сделала.
– Что с ней случилось?
Он проигнорировал мой вопрос.
– Это уже слишком.
– Я часто думала о том, что, может быть, из-за нее вы стали таким.
– Прошу прощения? Каким таким?
– Закрытым и злым. На этой фотографии вы кажетесь таким счастливым.
Я хотела рассказать и о найденной записке на голубой бумаге. Но я и так уже сказала много лишнего.
– Шарлотта, ты переступаешь линию, за которой начинается очень опасная территория.
Несмотря на такие резкие слова, мне казалось, что, если я поделюсь с ним своей историей о разбитом сердце, может быть, и он раскроется мне.
– Я… я не знаю, что произошло между вами… но я знаю, как это больно, когда предает близкий человек – или тот, кто казался близким. Может быть, если вы поделитесь своей историей, вам станет легче?
В длинном коридоре зазвучало эхо его голоса.
– Единственный человек, который причиняет мне дискомфорт, – это ты. С тех пор, как ты появилась в моей жизни, от тебя одни неприятности.
Он зажмурился, будто пожалел о только что сказанных словах. Но было слишком поздно. Слово не воробей. И хотя я чувствовала некоторую неловкость за то, как настойчиво лезла в его жизнь, такое обращение с его стороны было неприемлемо. Я не собиралась с ним мириться.
Да гори оно все синим пламенем.
– С меня хватит. Я не потерплю такого обращения. До конца вечера вы меня не увидите. Утром можем встретиться на завтраке. Здесь предлагают континентальный завтрак с семи утра. Не переживайте, он включен в стоимость проживания.
Я чувствовала, что вот-вот заплачу, но старалась сдерживаться. Я не предоставлю ему такой радости – видеть, как глубоко меня ранят его слова.
Рид направился к своему номеру. Он остановился напротив двери и наблюдал, как я безуспешно пыталась просканировать карту, чтобы открыть дверь. Индикатор ошибки постоянно загорался красным.
Вы издеваетесь надо мной? Именно сейчас, когда мне необходимо быстро скрыться.
Я услышала звук приближающихся шагов. Скрывая свое унижение, я старалась не смотреть на Рида. Он взял у меня карту и легким движением вставил в прорезь. Пропищал звуковой сигнал, загорелся зеленый свет, и дверь открылась.
Ну естественно, у него это получилось с первой попытки.
Все еще не глядя на него, я прошептала:
– Спасибо.
Он уже уходил, когда я его остановила:
– Подождите.
Я купила три упаковки конфет. Я достала одну нераскрытую упаковку и вручила ему, прежде чем скрыться в своем номере и захлопнуть дверь.
Глава 10
Я стоял в душе, струи воды стекали по моему телу, а голова моя была забита мыслями. Я чувствовал себя полным дерьмом, и все мыло гостиницы не смогло бы смыть с меня это чувство.
Она должна было просто уйти, а вместо этого она вручила мне пакетик конфет, и я почувствовал себя последним засранцем.
Кто так делает?
Зачем угощать конфетами того, кто обращается с тобой как с куском дерьма?
Так делает Шарлотта Дарлинг. Ясноглазая, с прекрасной фигурой, полная энтузиазма и оптимизма Шарлотта Дарлинг. А я только тем и занимаюсь, что с самой первой нашей встречи пытаюсь сломить ее, чтобы доказать самому себе, будто на меня ее чары не действуют.
Когда она упомянула имя Эллисон, мне снова пришлось обороняться. Потому что для того, чтобы честно ответить на ее вопрос, мне пришлось бы ей раскрыться. А правду о том, что произошло между мной и моей бывшей невестой, знали только мои ближайшие родственники. Я не хотел, чтобы об этом узнал кто-то еще.