Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
– Ты мужчина, Нильс, – проговариваю я, дрожа от любого выдоха в мою сторону со стороны парня. – Ты смущаешь меня, слишком, слишком сильно, – признание всегда помогает, но только не тут. Ожидал этого, вижу по улыбке, вижу по глазам, вижу по уверенности и моей растерянности. Глупая! Глупая-глупая-глупая, зачем ты признала поражение так быстро?
– Я не заставлю тебя удовлетворять мои потребности, малышка. Твое стеснение не к чему, ты взрослая девушка, с прекрасным телом и ты должна перестать его стесняться, – говорит он, запинаясь и ненадолго потупив взгляд на моей шее. – Считай это первый
Испытания? Это то, что он имел в виду? Лечь совсем без одежды с ним в постель?
– Тебе легче говорить, когда ты одет, – упрекаю Нильса, и его брови действительно в настоящем удивлении приподнимаются вверх, а я прикусываю язык. Хватить трепать, Прайс! Черт!
– Мне снять с себя одежду? – спрашивает он, садясь напротив меня и хватаясь за края футболки, начиная поспешно подтягивать, пока я не срываюсь с криком:
– Нет! Нет, не нужно! – обезумевшая, подвигаюсь к парню, и он кивает, отпуская футболку обратно на свое тело. Я просто не вынесу этого. Я не смогу пережить, если на нем не будет одежды, я просто не усну.
– Ты ляжешь со мной спать или продолжишь сопротивляться? – задает вопрос Нильс, и я быстро опускаюсь на подушку, показывая, что готова. Но только внешне, не как не внутри, где все пылает пламенем, таким ярким, горячим.
Нильс опускает на подушку рядом со мной, дотронувшись к моей талии, не пытаясь двинуть свою руку, ни ниже, ни выше. Доверие должно быть и он его дает, хоть я и игнорирую это. Подтягивает меня ближе, чувствую ногами его домашние штаны, спиной его футболку и теплую, стальную грудь, что так близко с моей спиной.
Рука на месте, все так же, честно соблюдая дистанцию. Нильс выбирает крайне тесное положение на просторной кровати, но мой бушующий ритм сердца утихает. Нечего не делает, даже не шевелиться, словно позволяя привыкнуть к тому, что находится за мной спиной.
– Ты настоящая умница, котенок, – шепчет он мне в шею, и я приоткрываю рот, но тут же его закрываю. Хвалит и это достижение. Если бы он знал, как это сложно сейчас сдерживать себя в руках, если он знал, как я горю, как изнываю в его тепле.
– Ты наказываешь меня, Нильс? – не нарушаю тишину, говорю тихо, не зная, спит ли он, или еще в сознании. Губы дрогнули в очередной раз, когда его руки плотно и окончательно припечатали мое тело к нему.
– За что мне тебя наказывать, детка? – интересуется он, а я тяжело выдыхаю, опуская свою руку под одеяла и укладывая ее на его ладонь.
– Поцелуй? – думаю я на то, что была слишком решительна и попробовала взять верх, что провалилось с крахом. Даже сидя на нем, я должна была его упрашивать. Это было низко, но это того стоило, чтобы получить желаемое.
– Нет. Это мои первые уроки. Я не хочу, чтобы ты стеснялась меня и своего тела, – говорит он, и я выдыхаю, понимая, что поцелуй тут не причем.
– Эта ночь не снимет смущение.
– Значит, ты будешь спать так каждую ночь, детка, – довольно усмехнувшись, говорит Нильс. Мои глаза резко открываются, и я с ужасом представляю, что с таким волнением и дискомфортом придется засыпать каждую ночь. Нет! Ни за что!
– Будешь, пока я не увижу результата, –
Но это ощущение, такое горячее, в животе не дает уснуть. Его рука на мне, моя ладонь покрывает его, все еще не пугаясь. Но совсем скоро она спадает, и я отправляю ее под голову, откинувшись всем тело назад. На него.
Боюсь, чтобы не услышать его слова. Не хочу смущения больше, хочу прислушаться к нутру. Тело отвечает, все пульсирует, и я прикрываю глаза, кода ощущаю губы на затылке. Мурашки, такие легкие, я спокойна. Сон окутывает меня, как его руки, усталость и нервозность берут свое, позволив мне полностью опереться на него, и позабыть о том, что на мне нет ни одежды, ни ткани, ни ниточки…
Только что он заставил начать ему доверять…
========== Часть 51 “Kiss Me” ==========
Он обнимал все крепче и жестче. Хриплый голос раздавался под ухом, а руки, которые были на одеяле, я чувствовала будто у себя на коже. Хрипотца, сила, губы на шее. Он спускается все ниже. Жарко, пылко, страшно. Не могу говорить, не могу шевелиться. Я не чувствую свое тело. Я не могу сопротивляться. Слезы по щекам, а он стягивает одеяло, медленно, зверски сверкнув на меня своими хищными глазами. Ухмылка скользнула по лицу, а по мне пробежались мурашки. Оголенная, униженная, не в силах противостоять и даже сказать что-либо, я лежала перед ним. Он огрубел мгновенно, взгляд суровел, губы дрогнули и желваки заиграли. Глаза почернели, будто налились краской, и это состояние я знала. Он был в ярости, в гневе, а я в ужасе от него. Одеяло пропало с тела и руки заменили его, но было слишком жестко. И впервые с моего рта сорвался крик, такой душевный, ошеломляющий, наполнен настоящего страха и боли.
Вздымаюсь на кровати, свет ударяет в глаза, и я понимаю, что проснулась от своего же возгласа. Крепко прижимаю одеяло к себе и жмурюсь от лучей солнца, которые надоедливо светили прямо в глаза. Дыхание сбитое, волнительное, нервное, но я успокаиваю себя быстрее, чем ожидалось. Достаточно было моему взгляду упасть на рядом спящего парня. Губы дрогнули в улыбке, и я не могла ее подавить, ведь видеть то, как он расслаблен, когда спит, когда не кричит, когда не в гневе и такой беззащитный, это очаровывало. Это удовольствие иногда дорого обходиться мне, но чтобы достичь его удовлетворения, я кажется, готова на все.
Я знаю, что он приносит мне вред, даже некий ущерб, после чего в душе так грязно и больно, но он заставляет трепетать, ждать того, что нельзя ожидать от каждого, он удивляет. Натура Нильса слишком не предсказуема, он сам, как загадка, для которой нет ответа. Но, может, когда ни будь парень сможет рассказать свой секрет и я его буду хранить вечно.
Совсем тихонько, не делая лишних движений, я приподнимаюсь с кровати, вытягивая из-под подушки свое белье. Щеки стыдливо порозовели и я чувствовала этот горячий прилив, что смущало еще больше. Надо же, проспала с парнем целую ночь, оголенная, обнаженная, да еще не с кем попало, а с Нильсом. Сказал бы мне это кто-то пять лет назад – не поверила бы, никогда!