Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
Как только я захожу в свою комнату, я включаю свет, смотря на этот подарок, который заставляет меня задуматься о Нильсе и несколько насторожиться. Руки дрожат, но я успокаиваю себя тем, что Нильс всегда предусмотрителен и не станет чем-то пугать меня. Пройдя к кровати, я присаживаюсь на колени, ставя коробочку прямо передо мной, изучая ее упаковку. Руки холодеют от вызванного волнения и даже некого страха.
– Черт, – выругалась я, срывая большой красный бант, а руки сдирают подарочную бумагу такого же алого цвета, и теперь коробка оказывается черной, и пугающей. Медлю, задумываясь о том, что там внутри. Закусывая губы, я все же опасливо раскрываю коробку. – Боже, – выдыхаю я, дрожа, касаясь черного кружевного белья, что послужило судорожному дыханию. Я замечаю небольшую квадратную
Он хочет переспать со мной? Сегодня? Я вскакиваю на ноги, отходя от кровати и зарываясь руками в свои волосы. Господи, Нильс, зачем ты даешь мне этот выбор? Я впервые жизни не хочу выбирать! Утром, пугая меня, говорил о грубости, сейчас нежено и учтиво даешь эту коробку, дав так мало времени на размышление. Я, конечно, желаю этого парня, желаю до тех мер, что начинаю быть вспыльчивой, как только мы касаемся этой темы. Но теперь, осознавая все высказанное им днем – я растерялась.
Он ведь может сделать больно, он может потерять себя, он может быть грубым. Но я не хочу ничего, кроме нежности, ласки и желания, что может окутать нас. Я люблю его, но боюсь доверить себя, ведь, не знаю конечный исход. Это не выбор, когда стоишь и думаешь над рождественским подарком, это выбор – отдать себя полностью и довериться, или закрыть себя и быть верной своим правилам. А как же неприкосновенность? Что будет с нами потом? Он ведь не сможет угрожать в плане насилия, хотя, он и сейчас не причинит мне физическую боль, по крайней мере, я на это надеюсь.
Когда любишь, следует доверять, не так ли? А нет доверия, значит, и любви нет? И что такое любовь? Я дала определение Нильсу, но сама мало, что осознаю. Я панически меряю комнату шагами, поглядывая на открытую коробку. Я подхожу к ней и беру ее в руки, садясь на кровать, и разглядывая это белье, торкаясь кончиками пальцев. Нежное. Я ждала этого момента, но не тогда, когда я поняла, что он может обойтись со мной, как со всеми. Я действительно испугалась, что он может меня опорочить, и я стану одной из всей купы девушек, которые были у него до меня. Я не хочу его тела, я хочу его душу, как он забрал мою.
Когда я слышу стук в двери, то нервно сглатываю, смотря, как она тихо открывается и появляется Нильс. Свет скользит с коридора в темную комнату, где я выключила лампу, боясь заметить его взгляд. Парень, с опущенными глазами заходит в комнату, после чего настороженно, словно боясь увидеть меня, поднимает глаза. В его взгляде я могу увидеть понимание и сочувствие, когда он изучает меня сидящую и сжимающую коробку с бельем, потупившую свой взгляд на полу.
– Днем ты много наговорил Нильс… Я запуталась не только в тебе, но и в себе самой, – отворачиваясь, я опускаю голову, не зная, куда деть взгляд, что наполнен сомнения и смятения. Мне кажется, он пронизывает во мне дыру. – Помоги мне довериться тебе, – прошу я, нерешительно взглянув на Нильса, который смягчился во взгляде, а колкость сразу же сменила нежная улыбка. Он думал, я откажусь от него. Нет, это не так. Мое сердце не может отказаться от него, хоть и рассудок твердит обратное.
– Я говорил за всех. Я говорил, что было раньше. Но ты ведь не все, помнишь? И сейчас у нас все по-другому. Я меняюсь, и я знаю, что ты меня меняешь, – тихо говорит Нильс, присаживаясь около меня и забирая с моих рук коробку, вместо этого легко усаживая меня к себе на колени. Я терзалась в сомнениях. Грубость – не почтительно, а применять грубость на мне, влюбленной девушке – жестоко.
– Я хочу много почувствовать с тобой, и мое желание безгранично, но я хочу гарантии, что ты не бросишь меня после этой ночи, – говорю я, смотря на Нильса. Я помню все наши разговоры, все обсуждения и то, каким он был не серьезным в плане отношений, любви, девушек.
– Глупая, с чего мне тебя бросать? Ты только моя. Моя и ничья больше, – говорит он, рукой касаясь моей шеи и я выдыхаю, когда он касается того самого участка, от которого я могу сойти с ума. Он подкупает меня, а соблазн рушит все мои границы и рамки дозволенного. Это пугает, но приносит тихое мычание от его пальцев.
– Тогда я хочу стать только твоей, – отвечаю я, облизывая свои губы,
– Будь моей, моя маленькая девочка, – шепчет он, медленно расстегивая мое платье, опуская замочек вниз. Нильс позволяет своим рукам гулять по моей спине, а я дрожу, понимая, что хочу этого парня до белой горячки.
– Нильс, я хотела еще тебе сказать…– начинаю говорить я, но из меня вылетает прерывистое дыхание, что наполнено похотью, когда его губы касаются моей шеи. – Этот раз, он…
– Милая, расслабься и доверься мне, – прерывает он меня, вставая и ставя меня на ноги, продолжает покрывать поцелуями. И я понимаю, что парень знает обо мне больше, чем кто либо. Нильс заходит за меня, теплыми пальцами вырисовывая на моей спине узоры, поднимаясь к плечам, так легко и ласково, даже щекотно. Ткань платья сползает с моих плеч, а Нильс помогает спасть ему на пол, оставляя меня в нижнем белье. Смущение охватывает меня, когда он нежно трогает меня по талии, почти не касаясь пальцами, из-за чего тело дрожит и покрывается волнами мурашек, что хлынут без остановок. Нильс аккуратно подталкивает меня к кровати, к которой я ступаю с волнением и тошнотой от паники. – Девочка моя, посмотри на меня, – Нильс разворачивает меня лицом к себе, находя мой взгляд. – Ты так боишься меня? Мы можем сделать это, когда ты будешь готова. Просто скажи мне, чего ты хочешь.
– Нет, нет, все отлично, просто я… волнуюсь, – невнятно говорю я. Нильс заметно растягивается в улыбке, кажется, понимая меня.
– Помоги мне с одеждой, – говорит он, наверное, намеренно отвлекая меня, я киваю, поднеся руки к его пиджаку. Он наблюдает за мной и за каждым движением, пока я аккуратно стягиваю пиджак за плечи, как он мое платье, и он падает на пол. – Ты красива, – шепчет он, пока я и так до предела смущенная, почти обнаженная стою перед ним и развязываю галстук. – Такая маленькая, – продолжает он, заставляя меня улыбнуться тем словам, которыми он меня одаривает. Нильс забирает с моих рук галстук, продевая через мою талию и потянув на себя, заставляя меня прижаться к нему теснее. – Такая… моя, – я начинаю хихикать, но продолжаю расстегивать рубашку Нильса, оголяя его тело, которое было совершенством для мужчины. Нильс скидывает рубашку, закончив сам, бросая ее на пол и впиваясь в мои губы, подхватывая и кладя на кровать, несколько резко кинув на матрас, а я крепко прижимаю ноги о его бедра. Руки Нильса снимают с меня каблуки, пройдясь легкими касаниями от бедер к пяточкам, освобождая мои на удивление уже усталые ножки, а его губы спускаются к моему подбородку и начинают свое путешествие. Я чувствовала себя очень маленькой, особенно, когда Нильс нависал надо мной, накрывая меня своими широкими плечами.
Пальцы парня приподнимают мою спину, и я касаюсь грудью парня,
томно дыша и откидывая голову, наслаждаясь поцелуями. Я помню, как решила довериться ему впервые, тогда он легки соблазном грешил со мной этими же нежными касаниями. Я чувствую, как застежка от лифчика ослабляет лямки и становится свободно, когда мою грудь ничего не удерживает, но стеснение не проходит, оно только усиливается ровно так же, как он оголяет меня.
– Ну, же, Розали, успокойся, – просит меня Нильс, опуская меня на кровать, медленно и так тягуче стягивая лямки с моих плеч. – Тебе нечего стесняться. Ты очаровательна, – шепчет он, целуя ключицы, а палами убирая ненужную ткань на груди, вследствие чего, я задыхаюсь, крепко хватая его за плечи.
– Ты смущаешь меня еще больше, – говорю я, когда Нильс прошелся по моей груди еле-еле касаясь пальцами, от чего я выгибаюсь ему на встречу, замечая как нравится моему телу его касания. Его похотливый язык проходит по ложбинке меж грудью, от чего я прикрываю глаза, а бедра Нильс сжимаю еще плотнее, сдерживаясь в порыве нового стона. Я чувствую себя грязной, но до безумия утопающей в этих порочных и до чертиков доводящих чувств. Мне это нравилось. Сильно.
– Ты так чувствительна, – поражается Нильс, опускаясь к животу, проделывая дорожку, пробуя оказаться все ниже и ниже, пока я не чувствую его поцелуй поверх резинки трусиков и охаю, запрокидывая голову.