Ненайденные пленки

Витор Анна

Тетя Лида собралась возмутиться, но грудь сдавила странная тяжесть. Осталось только по-рыбьи хватать воздух. Девушка, заметив, слегка улыбнулась.

– Не тряситесь так, – посоветовала она. – Иначе сложнее будет.

Спокойная затяжка – и облачко дыма у губ, покрытых черной помадой.

Собравшись с силами, тетя Лида смогла еле-еле выдавить:

– Ты что… здесь делаешь?

– Пришла по Вашу душу, – передернула плечами девушка.

Она раздавила сигарету о дно пепельницы. Напоследок оттуда поднялся легкий темный дымок. Он окутал

руку девушки, и под его завитками кончики пальцев начали чернеть. А следом за ними – и ладонь, и запястье.

Тетя Лида изо всех сил напряглась, стараясь дотянуться до палочки и встать. Без толку. Максимум, дернулся палец.

Девушка подошла ближе. Рука стала выглядеть, как в иссине-черной перчатке, покрытой странными серебристыми узорами. Пальцы с острым маникюром отвели край одеяла. Повеяло сигаретами и мокрой землей.

Тетя Лида отчаянно замычала: все, что получилось вместо крика.

– А ну, тихо! – одернула девушка, а потом на губах появилась хищная усмешка. – Вы же верите Костику? А он решил, что любимой тетушке пора в лучшее место.

С этими словами тонкие почерневшие пальцы вошли в грудь тети Лиды, как в воду. Просто оказались внутри без раны, даже без царапины, и по телу прошлась болезненная судорога.

Прищурившись, девушка нащупала что-то пульсирующее. Когда она дернула добычу на себя, в руке остался комочек дымки, бьющийся, как маленькое сердце.

Этого тетя Лида уже не увидела.

Кукла для Олеси

Олесю всегда любили пугать. Еще в садике мальчишки сажали жуков на мышиные косички. Когда она не хотела заниматься прописями, папа грозил, что за ней придет чудище, а мама обещала в следующий раз отдать побирушкам на рынке.

Больше всех расходилась тетя Света – длинноногая блондинка, похожая на куклу в чересчур ярких нарядах. Наверно, больше страшилок не знал ни один человек на свете.

– Наш город – страшное место, запомни это. Никогда и ничего не подбирай. Особенно с земли. В нее же мертвяков закапывают, понимаешь?

– А как же клубника? Бабушка всегда приносит. Я с сахаром люблю! – заулыбалась Олеся.

– То другое, – отмахнулась тетя. – Хочешь, расскажу одну историю? Хотя… ты же мелкая, испугаешься.

Под ложечкой противно заныло, но не показывать же себя трусишкой! Пришлось решительно помотать головой.

– Жила у нас одна девочка с кучей братьев-сестер. Многодетная семья, в общем. Ни игрушек, ни черта. И вот эта малая однажды нашла возле кладбища куклу. Взяла и забрала себе. Мозгов же нет. А у куклы бутылочка была. Пустая. Так вот, девочка спать легла со своей находкой. Смотрит наутро, а там – крови на донышке. И папа пропал. После второй ночи – мама, и крови побольше стало. А потом так всех детей выкосило, одного за другим. Бутылочка почти полная стала… Девка эта испугалась, выкинула куклу на мусорник. Легла спать, дрожит вся, и вдруг окно ка-а-ак откроется! А там эта кукла с бутылочкой на шее! – скрючив пальцы,

тетя резко подалась вперед. – Стоит на подоконнике и руки тянет!..

Олеся не выдержала. Губы задрожали, личико скривилось и покраснело. Слезы потекли по щекам, и она побежала к маме.

– Ну, и трусиха ты, Леська, – хохотнула тетя. – Будешь так трястись – у нас не выживешь.

Через пару дней у Олеси отменили последний урок. Закинув на спину портфель, она побежала домой, как вдруг в глаза бросилось что-то светлое на пустыре. Кукла с бутылочкой на шее. По коже пробежал мороз, и Олеся припустила домой со всех ног.

Заскочив в прихожую, она замерла, как вкопанная. Из кухни донеслись стоны.

«Кукла. За мной пришла, а меня нет. Вот кого-то и схватила!» – испугалась Олеся.

Она тихо, как мышка, подкралась к двери. От страха замутило.

Папа и тетя. Он усадил ее на стол, утыкаясь лицом в изогнутую шею, а потом и поцеловал в губы.

Тряхнув головой, Олеся бросилась прочь. Только хлопнула входная дверь. Пять минут – и наконец магазин, где работает мама. Олеся подбежала к ней в слезах, сбивчиво рассказывая, что увидела.

Тогда-то все и началось. Родители принялись ругаться по сто раз на день, все чаще грозя друг другу разводом. Стала попадаться под горячую руку и Олеся. Когда она разбила чашку, мама вконец разозлилась.

– Это все ты, маленькая дрянь! – кухонное полотенце больно хлестнуло по плечу. – Если бы не ты, он не гулял бы! Все эти вертихвостки – они же красивые! Легко за собой ухаживать, когда ни дитя, ни плетня!

Испугавшись, Олеся в слезах бросилась прочь. Ноги – в сапожки, руки – в рукава курточки. И быстрее, быстрее!

Опомнилась Олеся только возле пустыря.

«Они же меня не любят, – она остановилась от жуткой мысли. – Ни мама, ни папа, ни тетя – никто! Отдадут чудищу или побирушкам, а я… я только и умею, что бояться».

Взгляд заметался в поисках той самой куклы. В глаза бросилась куча осенних листьев. Подбежав к ним, Олеся принялась разгребать руками сухой ворох. Она даже не вздрогнула, когда наткнулась на прохладное личико куклы. Вытащить, отряхнуть – и под курточку, чтобы пронести домой мимо мамы. Хотя сейчас Олеся уже перестала бояться родителей.

Не испугалась она и ночью, когда кукла под боком шевельнулась.

Тихий шорох. Игрушка спрыгнула с кровати. Маленький светлый силуэт мелькнул в дверном проеме, а потом направился в спальню родителей.

Олеся взволнованно затаила дыхание, пока не услышала первый крик. Похоже, папа. На губах появилась легкая улыбка. Поудобнее устроившись под одеялом, Олеся спокойно прикрыла глаза.

– Больше меня никто не напугает, – шепнула она.

Билет из Заболоцка

Карина понравилась Артему еще в школе: девчушка с ломанной горбинкой носа и косищей толщиной в руку. Робкая, неуклюжая, вечно где-то спотыкающаяся и свозящая коленки.