Ненужная дочь фермера
Шрифт:
– А ты что, умеешь?
– Умею, – радостно улыбнулась я и мысленно поблагодарила воспитательницу приюта, которая сумела договориться с ветеринарной школой, чтобы меня взяли на обучение. – Ты знаешь, сколько животных я вылечила? Много! И Березка наша на ноги встанет, вот увидишь.
Лара повела меня осматривать фермерские владения. Конца территории не было видно, Альфред прибрал к рукам ну очень большую площадь. Впрочем, земли в деревне хоть отбавляй, и, наверное, никто не был против захвата. Хочешь, кусок леса себе оттяпай, а хочешь –
– А мельница тоже ваша? – уточнила я у девочки.
– Наша, – подтвердила она. – Вон там Березка живет, – Лара ткнула пальчиком в сторону просторного сарая с огороженным выгулом. – Она была там не одна, но всех коров папа забрал.
Я была обута в легкие кеды, не подходящие для прогулок по сараям. Но делать нечего, вещи-то у Верды. К ней все-таки надо будет вернуться, объяснить, почему я ухожу, и забрать чемодан. Но сначала необходимо взглянуть на корову.
– Я принесу сапоги, – Лара увидела, каким печальным взглядом я смотрю на свою новенькую обувь, и убежала в дом. А вернулась спустя несколько минут с сапогами, почти подходящими мне по размеру. – Это мамины. У нас есть целая комната с ее вещами, я там и нашла. Когда вырасту, буду носить мамины вещи.
Только войдя в сарай, я сразу поняла, что Березку не спасти. С сожалением осмотрела лежащую вялую корову – она едва могла поднять голову и пускала слюни. Раздутый живот мог быть спровоцирован отравлением, что часто бывает у тех, кто пасется без присмотра. У Харона, бывшего соседа, телята и коровы довольно часто травились папоротником, и сколько раз я ни просила его следить за тем, что есть его скотина, Харон только отмахивался.
Но там, в Деймосе, у меня имелись препараты для лечения отравления, а здесь ничего. В школе нас не обучали тому, как спасти корову, не имея специальных медикаментов. Не отварами же ее лечить, в самом-то деле?
– Березка! – позвала Лара, перегнувшись через ограждение. – Амбер, она выздоровеет?
– Если только чудом, – вздохнула я, присев перед коровой на корточки. Потрогала вздутый живот, заглянула животному в глаза. – Прости, Лара, что обманула тебя. Я на самом деле умею лечить коров и других животных, но только специальными лекарствами. Без них у меня ничего не получится.
– Какими лекарствами? Папа никогда не лечил так никого.
– А что он делал?
– Добавлял в воду настойки, которые брал у дяди Римоса.
Я обернулась к девчушке:
– А дядя Римос это кто?
– Сосед наш, который животинок лечит. А еще говорят, что он колдун, но это неправда.
– Колдун, – рассмеялась я. – Пойдем к этому вашему колдуну за настойками, иначе Березка не станет давать нам молока. Только сначала к Верде зайдем, ладно? Я объясню ей, что поживу с тобой какое-то время, да вещи надо забрать. Мой чемодан у нее.
– К Верде лучше не ходить, – Лара скуксилась и испуганно обняла себя ручками. – Злая старуха,
Договорившись с девочкой, что к Верде схожу одна, а она подождет меня дома, я отправилась к старушке. Очень надеялась, что Верда не поднимет скандал из-за моего ухода, и не сдаст никому, что Лара живет без родителей. В большинстве приютов жизнь далеко не сладкая, уж я-то знаю.
Верду я застала роющейся в моем чемодане. От возмущения сперло дыхание, а когда я громко хлопнула дверью, чтобы обратить на себя внимание старухи, та и ухом не повела. Только бросила на меня гневный взгляд и продолжила копаться в вещах. Осмотрела мою вязаную кофту и тут же натянула ее на себя.
ГЛАВА 5
Даже когда я вплотную подошла к старушке и встала над ней, сложив руки на груди, она без зазрения совести рассматривала мои чулки и платья.
– Вот это еще заберу, – сказала Верда, и платье из тонкого шелка скрылось в ее руках. – Остальное мне не нужно, тряпки какие-то.
Я стиснула челюсти. Очень медленно втянула носом воздух и сосчитала до десяти. Спокойствия, обещанного гуру дыхательных практик, не произошло.
– Кофту снимите и верните на место, – прошипела сквозь зубы. – Платье тоже.
– А платить ты мне собираешься за эту ночь? – Верда уперла руки в бока. – Я ничего почти не взяла, скажи спасибо, что не деньгами.
– Я предлагала вам деньги!
– А мне они к чему?
– Не знаю! – рявкнула я, окончательно рассвирепев. – Вещи мои верните. Мы не договаривались, что я буду рассчитываться одеждой!
Верда запихивала платье в коробку со своими вещами, потом сняла кофту и сунула туда же. Села сверху, и коробка замялась. Старушка сверкнула глазами, глядя на меня, и расхохоталась в голос:
– Не верну, не верну, не верну! – повторяла она со смехом.
Я в ужасе собрала все, что Верда успела раскидать, застегнула чемодан и выскочила на улицу. Мне стоило послушать Марка, прежде чем соглашаться жить у Верды.
– Амбер? – Марк махал мне синим полотенцем из своего двора. – Смотрю, ты с чемоданом… Что, не выдержала?
– Боги, Марк, – выдохнула я, быстрым шагом покидая двор Верды. – Ты не мог меня отговорить?
– Я предупреждал, что у старухи беда с головой. Что натворила-то она?
– Разворошила мои вещи, – поморщилась я, с раздражением обернувшись через плечо. Старушка носилась по кухне из угла в угол, и я могла видеть это через окно. – Карон тоже по этой причине от нее сбежал?
– Приезжий-то? Говорят, что Верда просила его на ней жениться. Выла, как обычно, в окно. Но Карон все стерпел, а потом произошло что-то, чего выдержать не смог.
Вышедшая на крыльцо мама Марка закончила наш с ним разговор. Мальчишка махнул мне на прощание и перехватил таз с бельем у родительницы, а та посмотрела на меня исподлобья. Перехватив настороженный взгляд женщины, я решила уйти. Не любят здесь приезжих, что ли?