Необитаемый Остров

Извольский Сергей

Поставив громко стукнувшийся кувшин на стол, Анна поморщилась. Но почти сразу же внутри, в желудке, появилось ощущение теплоты, которая постепенно растекалась по всему телу. Анна постояла немного, после чего запустила руку в волосы, вынимая заколку, и встряхнула головой – иссиня-черные, чуть вьющиеся локоны рассыпались по плечам. Положив заколку на столешницу, она направилась в ванную, на ходу снимая и отбрасывая футболку.

Под душем Анна стояла долго. Когда от тепла и выпитого алкоголя у нее начали слипаться глаза, она начала перемежать горячую воду, почти кипяток, с холодными, практически ледяными

струями. Посвежев после контрастного душа, Анна выбралась из ванной. Машинально взяв полотенце, очень долго вытиралась с закрытыми глазами. Мыслей почти никаких не было, в груди тянуло пустотой.

Нагой Анна вышла в коридор, направляясь в свою комнату, но у большого зеркала в гардеробной задержалась. Замерев, она осмотрела себя с головы до ног.

«Любовника себе заведи, дура», - прозвучали в голове обидные слова дочери, так больно ужалившие ее совсем недавно. Сейчас, впрочем, внутри было настолько пусто, что никакого отголоска эмоций она практически не ощутила - кроме горечи. Но посмотрела на себя чужим взглядом.

Тонкая талия, плоский живот, крутые очертания бедер – особенно если вот так изогнуться, подбоченившись. Вот только грудь за последние годы потеряла девичий задор, но зато, чуть опустившись с возрастом, приобрела более мягкие, женственные очертания.

Выпрямившись, вздернув носик, Анна воздушно провела рукой себе от левой ключицы до правого бедра, невольно втянув при этом живот от легкого прикосновения.

Красива, успешна, несчастна – вынесла она сама себе вердикт и направилась на кухню. Тепло внутри, подаренное порцией виски, уже рассосалось, трансформировавшись тяжестью в теле, но оставив после себя раскрепощенность мыслей. Как была, голая, Анна подошла к столу, где стояла кружка с недопитым виски, в два глотка прикончила напиток, в этот раз не запивая, а просто задержав дыхание и утеревшись запястьем. Отдышавшись, она все же направилась в свою комнату.

Забравшись под одеяло, свернулась под ним калачиком и некоторое время лежала. У нее по-прежнему царила гнетущая пустота как внутри, так и снаружи.

Зачем теперь жить?

С этим вопросом она неожиданно для себя заснула.

Проснулась Анна как-то вдруг и, моргнув сонно пару раз, поморщилась от неприятной сухости во рту. Потянувшись, с удовольствием чувствуя ласкающую мягкость постельного белья, вдруг замерла. Полежала несколько секунд, надеясь, что появившиеся воспоминания это всего лишь дурной сон.

Отбросив одеяло, Анна рывком поднялась с постели. Ее сразу повело, а под бровями изнутри навалилась болью тяжесть. Сморщившись, Анна выпрямилась, взяла из шкафа ночную рубашку и, накинув ее, прошла на кухню. Увидев бутылку виски на столе, брошенный на половине приготовления ужин – нарезанные овощи на разделочной доске, сковородку на плите, мигающую мультиварку, она уже окончательно осознала, что произошедшее ей не приснилось.

Часы на стене показывали «21:33». Прекрасный пятничный вечер.

Открыв холодильник и вскрыв пачку сока, Анна хотела было приложиться к ней, но покачала головой, поджав губы.

– Хватит уже!
– подойдя к мойке, Анна взяла стакан и налила сок в него. Запив неприятный привкус во рту, она пошла в ванную, где почистила зубы и после, взяв свой телефон, присела на кухонный диван. Пролистав список контактов, нашла нужный номер: «Мама Светы». Несколько секунд подумав, готовясь к разговору, потом нажала на кнопку вызова.

В динамике громко заиграла часто крутящаяся на радио популярная мелодия – дернув щекой, Анна чуть отставила телефон в сторону, чтобы музыка неприятно не долбила в ухо.

Три секунды. Пять секунд. Десять секунд. Опустив телефон перед собой, Анна вздохнула, и собралась было скинуть звонок, но тут на том конце приняли вызов.

– Алло, Елена? Здравствуйте! Простите, пожалуйста, за столь поздний звонок, это Анна, мама Вероники, подруги вашей дочери, Светланы. Помните, мы с вами общались в апреле, на ее дне рождения? – на одном дыхании произнесла она.

– Анна, здравствуйте! Конечно, я вас помню!

– Елена, еще раз простите за беспокойство, но…

– Анюта, та не стоит, о чем вы говорите! Звоните, наверное, за дочку спросить?

Анна невольно поморщилась при «звоните» - правда, не придав этому особому внимания: Елена Калбанова была дородной женщиной, с грубоватыми чертами лица. Ее густая харизма и прямоватый напор, легко переходящий в хамоватость, ощущались даже по телефону. Но насколько она могла быть беспощадна в суждении и отношении к неприятным ей людям, настолько с широкой душой встречала людей, которых считала хорошими. Муж Светланы, как и сама Анна, работал в строительном бизнесе, будучи совладельцем крупного холдинга, а Елена исполняла роль матери и хранительницы домашнего очага – Света, подруга Вероники, была ее старшей дочерью.

Калбановы обитали в коттеджном поселке за городом. Оттуда Елена возила детей в детский сад и школу Южного – самого престижного городского района, в котором жила Анна. В детский сад их дочери - Ника и Света ходили вместе, вместе пошли и в школу, в один класс. Девочки были лучшими подругами, много и часто общались, но так получилось, что их мамы встречались очень редко. За все годы и пары десятков раз не набралось – в основном на родительских собраниях, да два месяца назад Анна приехала за Никой поздно вечером к Елене домой, где ее дочь Светлана устаивала праздник в честь своего пятнадцатилетия. Приехала, но уехала не сразу – распоряжающаяся дома Елена сначала накормила ее за праздничным столом, а потом женщины, так непохожие друг на друга, слегка пообщались. Вернее, общалась в основном Елена, Анна же все больше кивала.

– Да, я по поводу доче… - попыталась между тем она объясниться, но была прервана.

– Да, была она у нас! – Елена редко утруждала себя в том, чтобы дослушать собеседника: - Приходила, взъерошенная, как галка, они со Светкой час не вылезали, все шушукались у себя в комнате.

Анна только порывалась что-то сказать, но Елена не давала вставить ей и слова.

– Дала джазу да, твоя свиристелка? – продолжала между тем Елена, четко прочувствовав ситуацию - ведь опыта воспитания детей у нее было на порядок больше, чем у Анны: - Да ты не волнуйся, все по плану, давно пора. Девки гулять сейчас ушли, к одиннадцати будут – ты ж понимаешь, у меня все строго. Так что давай, не волнуйся, переночует твоя Ника у нас, чего разборки наводить, а завтра утром подъедешь, заберешь, как раз твоя переспит, успокоится, мысли дурные поутихнут.