Необручница: На острове любви

Эфф Юлия

Я их заметила, сразу обоих. Но сир Брис кивнул и не сдвинулся с места, продолжая разговаривать с кем-то из магов, а герцог, наоборот, бросил компанию и быстро нагнал меня, забрал корзину и сам отнёс на кухню.

— Дразнишься, летучая рыбка? Поиздевалась ты надо мной ночью славно! — прошептал на ухо.

Вчера вечером, после ужина, сир Брис отправил нас прогуляться, а сам остался писать письмо супруге, побоявшись, что с приездом короля такой спокойной возможности не представится.

И мы с Райаном отправились к океану. На этот раз мы смогли понять друг друга. Я догадалась: во время всплеска наговорила герцогу всякого, затаившегося в моей душе, и даже призналась в том, что он мне нравится, если исключить

его некоторые качества, успешно продемонстрированные наедине со мной. Он так же приоткрылся мне, не настолько щедро, однако для установления доверительных отношений нам этого хватило.

Герцог поклялся, будто никакого заговора с сиррой Амельдиной в отношении меня не было. Его ухаживания стали исключительно личной инициативой после первого нашего разговора, о грубости которого он сожалел.

— Когда-нибудь я тебе расскажу всю правду, моя рыбка, а пока не стану. Чтобы ты не зазнавалась, — мне проехались пальцем по носу, намекая на то, что он может удлиниться от лишних вопросов.

А потом, возле прибоя, мы начали целоваться. Какая-то гуляющая парочка шутливо окликнула герцога, и он потащил меня в безлюдную часть, где растительность успешно закрыла нас от любопытных глаз. Доцеловались мы до потери контроля над собой, так что Райан расположился на песке, усадил меня сверху, и мы медленно доводили друг друга до экстаза шёпотом признаний и неторопливыми слитными движениями бёдер.

Минувшую ночь провела я в одиночестве, поскольку мне напомнили о необходимости восстанавливать силы. Но я-то себя прекрасно чувствовала и даже немного заскучала. И лишь воспоминание о хитром артефакте сира Райана скрасило мой вечер.

Надела его подвеску и, нежась перед сном в лохани, ласкала себя, представляя свои руки руками сира Райана. Ждала ли я его после этого? Да, около часа. А потом уснула расслабленным белым сном.

На эту мою шалость и напоминал днём герцог, требуя немедленного уединения.

— Сколько у нас времени? — спросила я у Тибо.

— Полчаса, надо ещё помочь приготовить посуду. А что, ты?.. — она осеклась, заметив немигающий взгляд своего молочного брата. — Конечно, иди.

Тибо умело скрывала ревность, и мне было её бесконечно жаль. Наверное, то же самое сейчас чувствовала моя госпожа далеко в Люмосе. Но завтра к ней доставят письмо, в котором я порадую её — сир Брис не занимает больше все мои мысли. И, хотя я исправно его сопровождаю, отныне меня развлекает сир Райан… Радостный тон письма, возможно, не обманет госпожу, но так она хотя бы будет знать, что истерик от меня по окончании контракта не последует.

***

В час, когда можно было перевести дух, мы, девушки, прихорашивались. Йара тоже собралась ехать на рудник, встречать Его величество и помогать нам.

— Как бы чашки не побила, — сомневалась в её помощи Эва, завивая мне волосы нагретыми щипцами, и вздохнула, — бедная Тибо…

У Йары было две служанки, а вчера стало на одну меньше. Тибо, у которой и без Йары дел было невпроворот, в свободное время вынуждена была помогать выбирать платье, укладывать госпоже волосы. Как араулюмка оставалась в спокойном состоянии духа, было известно только её богам, которым она молилась ежедневно, утром и вечером — перед уходом сира Райана и после его возвращения, благодаря богов за благосклонность.

Мы решили одеться скромно: ходить по столовой в пышных платьях крайне неудобно. И волосы стоило убрать, чтобы они потом не оказались в чьей-либо тарелке. Единственный шик, который я себе позволила по настоянию хозяина, это надеть изящное ожерелье и серьги с жёлтым кварцем к светло-зелёному платью. Получилось празднично и не вызывающе.

После того как мои волосы оказались завитыми и поднятыми в причёску, по словам Эвы, модную в Люмосе, мы поменялись местами, и я уложила волосы подруги-служанки. Полученным результатом мы обе очень гордились, пока за полчаса до выезда не появилась Тибо. Как и предполагала Эва, Йара позаботилась о себе, не дав возможности своей помощнице толком привести себя в порядок.

— Ничего, — улыбнулась Тибо устало. — Его величество меня уже видел, а красивой я должна быть прежде всего перед мужем.

Но мы усадили её перед зеркалом и в четыре руки попытались сообразить ту же конструкцию на голове, что и у нас, однако время стало нашим беспощадным врагом: Керис появился через десять минут и предупредил, что господин Дорман уже нервничает. Тибо оттолкнула наши руки и начала заплетать косу.

Тогда я махом вытащила из своих волос шпильки и последовала её примеру, а за мной и Эва. Как Тибо ни возмущалась, к управляющему мы спустились все трое с пышными косами и, надо сказать, выглядели они совсем не дурно. Словно сёстры, скромно, аккуратно и немного празднично, хотя и абсолютно по-лумерски. Блистающая Йара уже заняла больше половины сиденья своим пышным платьем, и мы с Тибо переглянулись, араулюмка мне подмигнула. Девичья месть, она такая. Свою оплошность Йара поймёт, оказавшись в столовой и нечаянно сметя юбкой со стола приготовленную посуду, а во время обеда королевской свиты Йара будет стоять на раздаче и разливать отвар по кубкам и на своё платье…

С поистине королевской точностью корабль прибыл в половине первого, и в небо взметнулся сноп искр, выпущенный магом-огневиком, предупреждая континентальный порт об успешно законченном маршруте Его величества.

На Адноде единственным быстрым транспортом являлись повозки с упряжью в две лошади, но и их было немного в связи с низкой потребностью. Поэтому гости прибывали к руднику группами. Первыми появились, конечно, инквизиторы и Его величество в сопровождении шестерых советников.

— Ну да, как же я про него забыл! — пробормотал Райан, глядя в окно. До приезда короля мы скрашивали томительное ожидание в зале для аудиенций, из окна которого было прекрасно видно происходящее. Я вопросительно посмотрела на него, перевела взгляд и догадалась: высокий, темноволосый мужчина был похож на Райана. — Мой отец решил проведать меня.

Он потянул меня к выходу, но я отчего-то разволновалась и попросила дать время справиться с нервным возбуждением. Бедная, никому не известная лумерка из Лапеша увидела не только короля, но и большую часть Совета Люмерии!

— Прилетай, рыбка, как соберёшься, — меня поцеловали в шею, выпустили наружу, из-под корсета подвеску с жемчужиной, говоря: «Хочу, чтобы он понял!» И Райан ушёл встречать отца.

Король приветствовал собравшихся во дворе рудокопов, разговаривал с ними, у дверей в столовую стояли мои подруги и кухонная обслуга, глазея на важных персон, вернее, на них поверх голов окруживших рудокопов. Я порадовалась: мне из окна было удобнее всех наблюдать за происходящим.

Инквизиторы в тёмно-зелёных плащах с малиновым подбоем казались такими важными! Рассредоточившись по двору, они заглянули всюду, куда было можно. Один из них заметил меня, и я от страха чуть не нырнула за занавеску, но сразу сообразила — начнёшь прятаться, пойдёт искать, поэтому вежливо кивнула, и с меня перевели равнодушный взгляд на толпу.

Его величество находился в возрасте лет шестидесяти, но всё ещё хранил доказательство юношеской привлекательности — статную фигуру. Лицо его украшала седая, как и волосы, аккуратная бородка, растущая по нижнему контуру лица. Я ожидала увидеть на его голове торжественную высокую корону, какую рисовали в детских книжках. Но сегодня Его величество был без неё; поверх строгого, чем-то напоминающего военный, сюртука лежала толстая серебряная цепь с символами, которые отсюда рассмотреть было невозможно. Да на пальцах поблескивали от лучей солариса дорогие, крупные камни в перстнях.