Необручница: На острове любви
Шрифт:
Он плотно закрыл за собой двери на террасу, и сразу стало слышно чавканье намокшей обуви, моей и Его высочества. Даже инквизитор проснулся и подскочил, но властное движение руки его снова усадило в кресло.
— Отдыхай, Элиас, всё в порядке, — сказал ему сир Генрих.
Покои Его высочества находились дальше моей комнаты, через три двери, я остановилась возле своей, сделала книксен, прощаясь и с досадой думая о том, как теперь высушить плотный шлафор и туфли, если толком не умею разжигать и увеличивать огонь в камине.
— Принеси мне кружку горячего отвара, Ана, будь добра. Только переоденься в сухое, — равнодушно попросил принц, привыкший повелевать и не задумываться о потребностях простых людей.
— Будет сделано, сир, — я поклонилась перед тем, как скрыться в своей комнате.
Опустила щеколду и сняла с себя у порога всё, чтобы не мочить ковры. Стуча зубами, сначала пробежала в купальню, где было ещё прохладнее, чем в спальне, отжала волосы над лоханью, подхватила простыню, чтобы немного осушиться, и только потом достала из шкафа нижнее платье и оделась в сухое.
Сир Брис ещё на днях заменил мой котелок, в котором я кипятила отвар, на изящный чайник и подставку. Теперь огненный артефакт клали снизу, на небольшую металлическую решётку, и он грел чайник. Я поставила готовиться отвар, затем отжала брошенную одежду и развесила возле камина, в котором едва теплился огонь.
Через минут десять отвар был готов, настояться, конечно, он не успел, я налила его в кружку, из которой пил сир Брис, находясь у меня, и понесла Его высочеству. Инквизитор опять чутко поднял голову и опустил, натягивая на себя плед.
Дверь в комнату сира Генриха открылась почти сразу, едва я постучала. Принц вышел, принял из моих рук горячее варево, поблагодарил. Волосы его выглядели абсолютно сухими, как и он сам, будто не стоял только что под ледяными струями. Я шмыгнула носом, поклонилась и с облегчение представила, как сейчас вернусь к себе, брошу артефакт в лохань и буду греться в горячей воде, а потом, возможно, усну.
— Почему ты до сих пор мокрая? — сделав глоток и оценив аромат трав, выращенных моей госпожой, спросил Его высочество.
— Я не умею пользоваться магией, сир, — пробормотала я, отступая: от таких важных гостей лучше держаться подальше, хотя Йара, наверняка, воспользовалась бы ситуацией.
— Зайди, — коротко приказал Его высочество и посторонился, пропуская меня в комнату.
Я попыталась отказаться, сославшись на то, что слишком поздно, и я хотела бы вернуться в постель. Фразу не договорила: надо мной словно посмеялось провидение — я чихнула, едва успев прикрыть лицо рукавом.
— Зайди. Высушу — потом иди, куда хочешь. Это займёт минуту.
Помотала головой, и тогда меня безжалостно за плечи втащили в комнату, прикрывая за мной дверь. Его высочество поставил кружку на столик, вернулся ко мне, не сделавшей ни шага вперёд с того момента, как меня отпустили. Поднял обе руки и, не прикасаясь, провёл ладонями сверху вниз — от головы до талии.
На меня словно подул жаркий летний ветер, забирая влагу из волос и моментально согревая, что вызвало мурашки.
— Так лучше? — Его высочество наконец позволил себе эмоцию в голосе — лёгкую иронию.
— Благодарю, ваше высочество, — пробормотала я, чувствуя, как по телу бегают мурашки от приятного тепла. — Я могу идти?
— Иди.
Знакомое равнодушие вернулось в его голос, напоминая о похожем настроении сира Бриса в первые два месяца нашего знакомства. Я пожелала благостной ночи, потом спохватилась, не нужно ли ещё чего гостю. От помощи отказались, и я с облегчением покинула комнату. Свернула налево, постояла у двери моего господина, не решаясь постучать или же войти без приглашения. Приложила ладонь к холодной поверхности, как будто ментальная, никчёмная, магия, подсказала бы, ждут меня или нет.
В чём я сомневалась? Конечно же, меня сегодня не ждали… Рука опустилась сама собой. Я обессилела от одной мысли о том, что вдруг оказалась не нужна никому из тех, кто давал торжественную клятву защищать меня. Именно сейчас я нуждалась в этом — в защите от тяжёлых мыслей.
Прикоснулась ладонями к холодной стене рядом с дверью и прижалась лбом, глотая подступивший ком разочарования и позволяя первой слезе, предвестнице намечающегося убийственного настроения, упасть вниз. Нужно было собраться, негоже реветь тут, на виду у инквизитора. Оторвалась от стены и повернулась, чтобы уйти в направлении своей комнаты.
— Тебе твой хозяин всё объяснил? — всё тот же голос заставил вздрогнуть. За мной, опершись на дверной проём своей комнаты, наблюдал Его высочество с кружкой в руке.
Покачала головой, комок мешал вымолвить простое «нет». Машинально сделала петлю, обойдя принца чуть ли не у противоположной стены коридора. Вопрос подлил масла в огонь — я спешила спрятаться в своей комнате-раковине.
Оказавшись в ней, первым делом я позволила себе поплакать, пожаловаться на жизнь всё той же терпеливой подушке, а когда жалость к себе иссякла, я повздыхала и поднялась, потирая наверняка опухшее лицо.
Часы знаменовали начало четвёртого часа, наша прислуга собиралась готовить завтрак для гостей в шесть. Договорились: кто первый встанет до этого времени, тот и будит остальных. Что ж, я могла принести хоть какую-то пользу. Заплела лумерскую косу и отправилась заниматься тем, чем должна была изначально — работать на магов.
На кухне первым делом зажгла свет в масляных лампах, висящих на стенах, от одной из них — приготовленные дрова в очаге. Поставила чан с водой греться и чайник для отвара. Встанут наши — а вот и есть, с чем быстро проснуться…