Шрифт:
Annotation
Вот уже почти 15 лет нет Игоря Всеволодовича Можейко, известного ширнармассам под именем Кир Булычёв. Один из моих учителей, как я считаю. Хотя он ушёл из жизни раньше, чем появился на свет мой "День ангела" ... В память о замечательном писателе, а также девочке из будущего Алисе Селезнёвой
Комарницкий Павел Сергеевич
Комарницкий Павел Сергеевич
Необыкновенное приключение в каникулы
–
– Мммуууу!
Петька досадливо поморщился, прикрыл ухо краем подушки. Вот интересно - это само у них так получается, или животины как-то договорились по утрам петь дуэтом? Ну понятно, петух, ему по штату спозаранку орать положено, но у коров, насколько помнится, обязанности несколько иные... им молоко давать надо и прочее...
– Кукарекуууу!
– Мммуууу!
Вздохнув, Петька решительно отринул тёплую подушку и рывком сел. Помотал головой и только после этого открыл глаза.
Небо в квадрате слухового окошка отчётливо серело, грозя вот-вот перейти в ясную багряную зорьку. Где-то в остатках прошлогоднего сена, устилавшего сеновал, еле слышно шуршала мышь. Внизу шумно вздыхала корова Зорька, шебуршились и квохтали куры, разбуженные кличем своего предводителя.
– Вставайте, граф, вас ждут великие дела!
Ну, насчёт величия грядущих дел, запланированных на сегодня, это Петька малость утрировал, само собой. Но всё-таки, как ни крути, клёв на утренней зорьке самый нажористый, по выражению Васьки Скляра, и раз договорились, то и неча дрыхнуть как принцесса. И вообще, такое утро проспать - самого себя обокрасть, как выражается дядя Лёша.
– Ммууууууу!
– Кукарекууу!
– Да сейчас, сейчас, оглашенная!
– тётя Надя уже гремела ведром-подойником, спеша на помощь Зорьке, очевидно, испытывающей неудобство от скопившегося в вымени молока.
Вода в кадушке за ночь нисколько не остыла - дни стояли на редкость жаркие, и лишь под утро в воздухе появлялись слабые намёки на свежесть, впрочем, сразу после восхода солнца сменявшиеся новой порцией зноя. Петька слегка поплескал себе в лицо водой, имитируя процедуру умывания. Несколько секунд он размышлял, не почистить ли зубы (вредные городские привычки, они так просто не отстают), но по здравому рассуждению махнул на это дело рукой. В сельской местности надо жить по-деревенски, а не корчить из себя гнилую интеллигенцию. И вообще, время, время поджимает!
Прихватив банку с заранее накопанными червяками, коробку с набором лесок и блёсен и спиннинг, Петька заглянул в хлев.
– Тёть Надь, доброе утро!
– Ау! Далёко седни собрался?
– Ну мы с Васькой на карьер. Самый клёв, он обещал!
– Доброе дело, - тугие молочные струйки так и звякали о металл подойника.
– Купаться будете, аккуратней, смотри. Не ныряй там где ни попадя. Шею свернёшь, чего я Алёне-то скажу?
– Сам не хочу, тёть Надь!
Инструкция по технике безопасности, это свято. Вы знаете взрослых, которые пренебрегли бы напутствиями подрастающему поколению? Лично он, Петька, таковых уникумов ещё не встречал.
– Ой, Петя, ты на рыбалку?
Кузина Ленка, по прозвищу "Вездесуйка", девушка восьми лет от роду, в меру симпатичная и сверх
– Ленк, а Ленк... чего тебе-то не спится?
– Такое утро проспать, себя обокрасть. И нас ждут великие дела!
– если первая часть изречения была заимствована у отца, то вторая, естественно, почерпнута у кузена.
– Петя, а можно мне с тобой?
– Лен, у тебя что, своих дел мало?
– как можно более проникновенно спросил Петька.
– Вот Даша и Катька проснутся, хвать, а тебя нету. Как они без тебя?
На личике кузины отразился сложный мыслительный процесс. Почувствовав колебания оппонента, Столбов поспешил развить успех.
– Я скоро вернусь, ага. Вся мелкая рыбёшка твоя, обещаю. Будешь ей Мурёну с рук кормить - она знаешь как тебя залюбит!
Отвязавшись наскоро от девчонки, Петька выскочил за калитку и носом к носу столкнулся с Васькой. Ваське, как и Петьке, шёл тринадцатый год. Они знали друг друга вот уже бездну времени, практически всю сознательную жизнь... ну, по крайней с того момента, как мама привезла Петьку ещё дошколёнком в гости к родной сестре. Фамилия у Васьки была Скляр, что же касается прозвища... помилуйте, зачем оно надобно при такой-то фамилии?
– Привет! Ну ты всё взял?
– Да всё, всё, - Петька для наглядности потряс полиэтиленовым мешком с рыбацкими принадлежностями.
– А ты прикорм не забыл?
– Взял!
– Васька, в свою очередь, продемонстрировал припасы.
– Айда скорее, гля, как светает-то быстро!
До намеченного объекта от тёть Надиного дома, стоявшего на самом краю крохотного посёлка при железнодорожном разъезде было всего-то минут двадцать скорым шагом. Сказать откровенно, с рыбалкой и купанием в ближних окрестностях разъезда было бы вообще никак, если бы не старый заброшенный карьер, в котором когда-то, сразу после войны, добывали бутовый камень. Сапёры бурили скважины, забивали туда аммоналовые шашки и... бабах! Ещё и сейчас в лесу там и сям валяются разбросанные взрывами валуны. После того, как разработка камня (и соответственно водооткачка) была прекращена, карьер, естественно, затопило водой. Очень хорошей водой, до сих пор чистой и никаким болотом не пахнущей. В которой, естественно, завелась рыба. Вполне приличных размеров вьюны и подлещики, кстати - видимо, сказалось полное отсутствие в водоёме щук. Ну и малодоступность водоёма для орд жадных городских рыболовов тоже дело не последнее. Далековато, бензин нынче не дёшев, и потом - они же к комфорту привыкшие, те орды, а тут на машине к берегу не подъехать никак. От древней наезженной колеи к настоящему времени остались рожки да ножки - тропа да и только...
Васька, бодро топавший впереди в качестве проводника, вдруг споткнулся и встал, как вкопанный.
– Ты чего?
– начал было Петька... и заткнулся. Потому как уже увидел сам.
Радужно переливающийся под лучами восходящего солнца шарик беззвучно спускался с небес, быстро и уверенно - с земли да на фоне утреннего неба его было особенно отчётливо видать, по контрасту. Судя по траектории, объект нацеливался прямо на карьер. Ещё миг, и он скрылся за верхушками деревьев.
– Столб... ты видел?!