Необыкновенное счастье

Харлоу Мелани

Я тихо спустился по лестнице, воспользовался ванной, приготовил кофе и вышел с блокнотом на крыльцо. Я чувствовал себя отдохнувшим, но на протяжении ночи я неоднократно просыпался. Слова были разбросаны в моей голове, и я хотел посмотреть, смогу ли я собрать их на бумаге. Иногда я позволяю голосу расшифровать их смысл — это сближает нас. Это были мои мысли, мои слова, мои чувства, и я владел ими. Я не был их жертвой. Вытащив карандаш из спирального переплёта блокнота, я несколько минут смотрел на лес, позволяя отдельным словам сплестись воедино.

Скайлар

Ты

мягко падаешь

словно снег

моя

Я прямо под тобою (я падаю тяжело, будто камень)

поэтому я поймаю тебя

языком

Ты растаешь, словно печаль

моя

Я связал твои руки (мои)

тщетный, сильный порыв

сломить тебя

мою

Осколки души и тела

моих

разбросаны по спальне этим утром

Я осторожно обошёл их,

боясь поранить

себя,

но, думаю, ты храбрая

Ты соберёшь их воедино

и попытаешься сгладить их острые края

мои

с бесстрашной, бесконечной благодатью

твоего безрассудного сердца

моя

26 глава

Скайлар

Думаю, он не шутил насчёт рассвета.

У меня был выходной, поэтому пробуждение на рассвете не было в моих планах, но когда я проснулась одна в постели Себастьяна, то сразу же заскучала по нему. Чёрт возьми, прошлая ночь была потрясающей. От минета в машине — я даже не знаю, что на меня нашло, я никогда не делала этого раньше — до секса в его спальне и того, что он говорил… Моя голова шла кругом. Господи, он действительно связал меня? Себастьян Прайс, который так боялся причинить вред людям, что спрятал свои острые ножи над холодильником, в самом деле связал мне руки за спиной?

Обнаружив на полу верёвку, я поднесла простыню ко рту и тихо захихикала. Боже. Он был полон противоречий. Но мне нравилось, что ему было достаточно комфортно со мной, чтобы решиться на такое. Мне нравились слова, которые он говорил в процессе. Я всё ещё слышала его низкий, глубокий голос в своём сознании.

«Извинись... За то, что сломила меня... Единственное, что я могу, это сделать тебя своей».

Каждая секунда с ним была идеальной. Я была серьёзной, когда сказала, что не собираюсь извиняться за то, что желала его, и я не думаю, что сломила его. И насчёт того, чтобы принадлежать ему... Мой живот напрягся от этой мысли. Что он имел в виду? Принадлежать ему? Навсегда? Или это был просто отличный секс? Может, он был из тех парней, которые ночью говорят одно, а днём — совсем другое. Мне хотелось поговорить об этом, но, вероятно, ничего хорошего из этого не выйдет. Выдернув простыню, которая, несомненно, была идеально заправлена, я обернула её вокруг себя и чудом смогла спуститься по лестнице, при этом не упав.

Запах свежего кофе ударил в нос, как только я начала спускаться. Я не увидела его на кухне или в гостиной, но заметила, что входная дверь была открыта. Сквозь сетчатую дверь я услышала утреннее пение птиц и вспомнила, что он обожал любоваться рассветом с крыльца. Я отложила простыню в сторону и помчалась в ванную, где обнаружила новую зубную

щётку и мочалку. «Боже. Он самый милый и непредсказуемый засранец на свете. Возможно, это всё действительно сработает между нами… Он же попытается?» Воспользовавшись ванной комнатой, почистив зубы и смыв остатки вчерашнего макияжа, я налила две чашки кофе и побрела к двери, крепко прижимая простыню руками.

— Привет, — сказала я сквозь сетку. Он сидел и что-то писал, но внезапно подскочил от звука моего голоса. — Извини, не хотела тебя беспокоить.

— Нет, всё в порядке. — Он быстро закрыл блокнот, воткнул карандаш в спираль и оставил его на полу крыльца, прежде чем встать. — Я не ожидал, что ты встанешь так рано. Сейчас, я придержу дверь.

— Спасибо, — сказала я. — Ничего себе, здесь так красиво.

Он открыл дверь и забрал у меня чашки.

— Мне нравится твой наряд.

— Ты не злишься за то, что я стащила простыню с кровати? — Я прошла мимо него на крыльцо и взяла одну чашку.

— Эм, нет. — Он позволил сетчатой двери захлопнуться и поднёс свой кофе к губам. — Я дотошный, но не сумасшедший. — Он остановился. — Обычно.

Улыбаясь, я подошла к другому креслу-качалке, села и огляделась.

— Итак, это восход солнца.

Себастьян засмеялся.

— Это восход солнца. Когда-нибудь видела раньше?

— Да. Но не после сна. Ты же знаешь, бары закрываются поздно в Нью-Йорке, поэтому, если я работала до закрытия, то иногда солнце уже вставало к тому времени, когда я уходила. Но тогда всё выглядело по-другому. Или звучало по-другому, или ощущалось по-другому. — Я сделала глубокий вдох, аромат тёмного жареного кофе смешивался со свежим, древесным воздухом. — И пахло по-другому.

Кивнув, он сел в другое кресло, и я попыталась — действительно попыталась — не забрасывать его личными вопросами. Но я так много всего хотела узнать о нём! Всё, от «Что ты любишь есть на завтрак?» и «О чём ты пишешь в блокноте?» до «Что ты имел в виду прошлой ночью, когда сказал, что хочешь сделать меня своей?» и «Ты готов к ещё одному раунду?»

Но я не хотела так сразу пугать его, и в любом случае было приятно просто сидеть здесь. Я могу привыкнуть к этому.

«Тпру. Погоди».

Где-то внутри меня внезапно заговорил здравый смысл.

«Вы только что провели первую ночь вместе, так что не привязывайся к нему, или ко всему этому, или к чему-то ещё. Он уже сказал тебе, что переехал сюда, чтобы сбежать от всего, и не хочет серьёзных отношений, поэтому не думай, что одна ночь отличного секса изменит его мнение об этом. Ты не особенная».

Я поднесла чашку к губам.

— Эй. Не смотри так хмуро на рассвет.

Я сделала маленький глоток и улыбнулась ему.

— Извини. Не хотела этого. Я просто погрузилась в размышления.

— О чём?

Вдох. Выдох.

— Насчёт прошлой ночи.

Мрачное выражение опустилось на его лицо, и он посмотрел на деревья.

— Для тебя это было слишком?

— Нет! Совсем нет. Мне понравилось.

— Правда?

На крыльце было прохладно, но мне было тепло.

— Вообще-то, мне понравилось. — Я опустила взгляд на свой кофе. — Я никогда не делала этого раньше.

— Я тоже.

Я удивлённо посмотрела на него.

— Нет? Боже мой, ты точно знал, что делаешь! Ты казался таким уверенным в себе.