Необыкновенный консилиум
Шрифт:
К чему выслушивать сердце? Сделал электрокардиограмму – и дело в шляпе: надёжный прибор скажет всё, что нужно.
Соблазнительно, правда? Ни забот, ни хлопот. И врачи становятся вроде как бы и не нужны: ведь лечиться можно по справочнику. Заглянул в справочник, там всё написано: при такой-то болезни принимать такие-то порошки.
А кроме того, врачи ведь бывают разные. Один скажет вам одно, другой – что-нибудь другое; один услышит, другой не услышит – можно и ошибиться. А машина не ошибается: на то она и машина.
Да
Да, такие рассуждения опровергнуть не так-то просто. Пожалуй, лучше я расскажу вам одну историю. В этой истории я участвовал уже не как врач, а как больной.
Как-то раз я проснулся утром от сильной головной боли. За окошком лил дождь. Настроение было скверное. Измерил температуру, но она оказалась нормальной.
Всё же я чувствовал себя настолько разбитым, что пришлось позвонить на работу и предупредить, что я сегодня не приду. Кое-как одевшись, я побрёл в поликлинику.
Поликлиника от нас в двух шагах, но даже это расстояние показалось мне бесконечным. Свернув за угол, я оторопел. На месте знакомого кирпичного дома сверкающим пузырём блестело в потоках дождя диковинное сооружение из стекла и металла. Я толкнул прозрачную дверь. Сейчас же в вестибюле зажглась надпись:
ВНИМАНИЕ! СОБЛЮДАЙТЕ ЧИСТОТУ.
МОЙТЕ РУКИ ПЕРЕД ЕДОЙ. ПЕЙТЕ РЫБИЙ ЖИР.
КУРИТЬ – ЗДОРОВЬЮ ВРЕДИТЬ.
Пожав плечами, я отправился искать регистратуру, но никого не нашёл. В огромном вестибюле не было ни души. Немного спустя засветилась другая надпись:
ВНИМАНИЕ, ПРИЕМ НАЧАЛСЯ. ПОДАЙТЕ ЗАЯВКУ.
Прошла ещё минута, и страшный голос, очевидно не надеясь, что я, умею читать, прокаркал то же самое из громкоговорителя.
Тут только я заметил в углу столик, а на нём стопку чистых бланков. На цыпочках, стараясь не поскользнуться на зеркальном полу, я подкрался к столу и только протянул руку…
«Ваше имя, фамилия?» – грозно спросил голос.
Я скорей нацарапал на листочке фамилию.
«На что жалуетесь?»
Теперь наконец мне стало ясно, куда я попал: очевидно, это была поликлиника, где вместо врачей работали аппараты. Я написал:
«На всё. Ужасно болит голова. Ломота во всём теле».
Подумал немного и добавил:
«Не могу работать».
Внезапно что-то зажужжало, и бумажка исчезла, точно её сдуло ветром. Заиграла бодрая музыка. Разошлись в стороны стеклянные двери. Под звуки весёлого марша я поплёлся по коридору, миновал длинный ряд застеклённых кабин, где за пультами приборов сидели озабоченные люди в синих спецовках. Никто не обратил на меня никакого внимания.
А в это время каркающий голос в вестибюле снова объявлял начало приёма: очевидно, там пришёл следующий пациент.
И вот я очутился в полутёмном зале: голубоватый сумрак, как пар, поднимался над тусклой гладью пола.
Вспыхнули жёлтые прожектора. Осветились нацеленные, точно жерла орудий, тубусы диагностических приборов, со всех сторон замигали разноцветные лампочки и ожили, задрожали экраны электронно-лучевых трубок.
Голос из репродуктора, похожий на голос мёртвого великана, командовал: «Открой рот, покажи язык. Закрой. Дыши. Не дыши».
Ошеломлённый, не смея противиться, я высовывал язык, дышал, не дышал, поворачивался, поднимал руки и подставлял то один, то другой бок невидимым и всевидящим лучам. Наконец, обливаясь потом, в полном изнеможении упал в кресло…
Минут через пятнадцать в вестибюль, где я ждал ответа, вышел техник и молча протянул мне листок.
Я взглянул и не поверил своим глазам.
Это был длинный список органов и исследований. Снова и снова я перечитывал его:
«Лёгкие. Прозрачны. Функционируют нормально.
Сердце. Нормальных размеров. Тоны ясные и ритмичные, шумов нет.
Желудок. Обычной формы и нормальных размеров.
Печень. Работает нормально. Нормальных размеров…»
И так далее в этом роде. Всё у меня было нормальных размеров, все органы функционировали прекрасно, и все анализы были в полном порядке. Вот только сам я был не в порядке, но, кажется, этим машинам не было до меня никакого дела.
Единственное нарушение, которое они обнаружили, был след от операции аппендицита, сделанной в детстве. Да ещё нашли у меня мозоль на левой ноге.
Но, боже мой, при чём тут мозоль!
«Послушайте, – обратился я к технику, – я, честное слово, болен. У меня голова раскалывается на части. Я еле хожу. У меня…»
«Ничего не могу поделать, – сказал техник. – Вы здоровы».
Повернулся и пошёл.
Неожиданно раздался треск репродуктора.
«Соблюдайте тишину, – прокаркал голос. – Мойте руки перед едой. Курить – здоровью вредить».
«Я не курю», сказал я.
Голос ответил:
«Пейте рыбий жир».
Я закричал: «Постойте!» – и бросился за техником. И… проснулся.
В окна барабанил дождь. Часы показывали половину восьмого. Вся эта необыкновенная поликлиника мне приснилась.
Однако я действительно был нездоров. Все кости ныли, ломило в висках… Видимо, я простудился. Измерил температуру. Температура была нормальной, но чувствовал я себя так скверно, что решил не ходить на работу и вызвал по телефону врача.
Врач приехал, поглядел на меня и сказал:
– Голубчик, да у вас самый обыкновенный грипп. Лежите в постели, напейтесь чаю с малиной, а на ночь примите пирамидон.