Неоконченный романс
Шрифт:
Олень уже не подавал признаков жизни, и только еле пульсирующие, надувшиеся жилы говорили о том, что животное пока живо. Обессилевший от лая Рогдай лежал около большого камня и что-то под ним вынюхивал.
Несколькими ударами ножа Алексей свалил пихту, и деревце рухнуло на землю. Упала и ослабевшая маралуха. Трос удавкой тянулся к ее горлу. Осторожно, чтобы не попасть под нечаянный удар копыта, Ковалев подошел и прижал голову ланки к земле.
Она сделала слабую попытку приподняться, но у нее совсем не осталось сил, чтобы противиться человеку. Отец,
Ланка только слабо перебирала ногами и тяжело мычала.
— Не спеши, милая, сейчас я полечу тебя, — сказал мужчина и, достав из кармана жилета пузырек, полил темной жидкостью рану на шее. — Ну а теперь беги!
Он отпустил голову маралухи, шлепнул ее по крупу. Она быстро вскочила, но зашаталась и со стоном упала. Рогдай с лаем отскочил от камня и завилял хвостом, преданно глядя на людей.
— Лена, посмотри, что там, — попросил Алексей, а сам склонился над животным. — Ослабела, милая!
Полежи, отдышись!
Лена осторожно заглянула за камень и вскрикнула от неожиданности:
— Папа, Алексей, смотрите, кто здесь!
Разметав в разные стороны длинные ножки, за камнем лежало чудо с огромными карими глазами, с любопытством глядящими на незнакомых существ. Алексей встал на колени, приподнял на руках олененка, поставил его на землю. Очевидно, он родился совсем недавно. Ножки еще не держали его, разъезжались в разные стороны, пестрая шерстка курчавилась влажными завитками.
— Лена, убери собаку, а то мать его не подпустит, — приказал Алексей.
Теленок слабенько мекнул, подковылял к матери, настойчиво боднул в слегка подрагивающий живот.
Алексей обнял Лену, и она, даже не заметив этого, прильнула к нему. Ковалев ласково смотрел на малыша:
— Еще б немного, и остался бы сиротой.
Максим Максимович засмеялся:
— Ты теперь у него, Лена, вроде крестной матери.
Алексей огляделся по сторонам:
— Она сюда рожать пришла. И надо же было какому-то подлецу ловушку здесь устроить! — Он присел и начал внимательно осматривать землю около предательской петли. — И ведь знают негодяи, что сейчас мясо у маралов жесткое, невкусное, в нем же после зимы ни капельки жира, все равно бьют зверя почем зря! — Он снизу вверх взглянул на девушку.
— А ты ведь запросто могла попасть в эту ловушку.
Петля не разбирает, кого вздернуть к небу. Пока бы тебя нашли… — Он встал, отряхнул землю с колен и ладоней.
Маралуха мало-помалу собралась с силами и, искоса оглядываясь на своих спасителей, с трудом пошла в сторону. Теленок, храбро переступая тоненькими ножками, засеменил за ней. Животные медленно поднялись по увалу и вдруг, словно вспугнутые какой-то неведомой силой, стремглав скрылись за деревьями.
Алексей посмотрел вверх:
— Пожалуй, я вон до той горушки смотаюсь, посмотрю, что к чему. Как вы, до лагеря
— Можно мне с тобой?
Ковалев вопросительно посмотрел на девушку:
— Не устала разве?
— Иначе бы не просилась, мне тоже хочется как можно больше увидеть.
— Хорошо. — Алексей повернулся к Гангуту:
— А вам придется вернуться, Максим Максимыч, все-таки лошади, снаряжение без присмотра, чем черт не шутит.
— Согласен, согласен, — торопливо закивал тот, — вы же как горные козы по камням скачете, куда мне!
Лена кинула ему поводок:
— Рогдая возьми с собой, а то с ним идти сплошное беспокойство.
Отец в компании с собакой не спеша отправился к лагерю, а они начали подъем. Алексей шел в быстром темпе, словно испытывал ее на выносливость. Изредка оглядывался, удовлетворенно хмыкал. Девушка не отставала. Щеки ее порозовели, на изящном носике выступили мелкие бисеринки пота. Короткие пряди волос выбились из-под резинки, стягивающей волосы, и Лена то и дело отбрасывала их рукой. Тяжелый карабин сползал с плеча, и Алексей, идущий налегке, потянул его к себе. Она резко остановилась, перехватила его руку. Глаза гневно сверкнули.
— Что еще за фокусы? За свое оружие я сама отвечаю!
Насмешливый взгляд скользнул по ее раскрасневшемуся лицу, остановился на губах. Лена поняла, что ему безумно хочется ее поцеловать, и опустила глаза. Ведь она только что испытала то же самое! Решительно сжав рот, она стала продираться сквозь заросли карликовой березы. Теперь мужчина шел сзади, но Лена чувствовала его жадный взгляд, отчего сердце замирало, а потом вдруг начинало биться тяжелыми толчками.
Через несколько шагов они уже молча вглядывались в развернувшуюся перед ними грандиозную панораму. Алексей поднес к глазам бинокль.
— Смотри. — Он протянул руку в направлении одного из гольцов. — Кажется, дым!
Но сколько Лена ни вглядывалась, ничего не заметила. Из ущелий поднимались космы вечернего тумана. Заходящее солнце окрасило багровым светом скалы, отбросившие резкие, причудливые тени, в которых все терялось и расплывалось. Алексей поднес к ее глазам бинокль:
— Километрах в двух отсюда будет!
Лена отметила, что он не убрал рук с ее плеч, как бы придерживая бинокль, но не стала спорить. И правда, в окуляры был виден редкий синеватый дымок. Сквозь линзы это выглядело совсем близко, на склоне соседней горы. Но источник скрывался в курумниках, и рассмотреть его было невозможно.
— Сбегаем? — Алексей вопросительно посмотрел на девушку. Она кивнула, и он придирчиво оглядел ее. — Ты по тайге умеешь тихо ходить?
— Скажешь тоже, конечно. Только зачем это нужно?
— Мы же не знаем, кто костер развел. Сейчас времена лихие, сама знаешь, разные людишки по лесу шастают. — Он взял у Лены карабин, передернул затвор. — Сколько у тебя патронов?
— Полный магазин и две запасные обоймы.
— Лады. — Алексей перебросил карабин из одной руки в другую. — Сердись не сердись, но эту штуку теперь понесу я!