Неоконченный романс
Шрифт:
По-весеннему холодная ночь да немая тишь звездного неба висели над ними. Все выше поднималось огненное пламя, разгоняя мрак, даря живительное тепло. Вот в огонь попала пихтовая веточка, вспыхнула моментально, осыпая людей фейерверком искр.
Лена осторожно отодвинулась, зевнула.
— Котелки залейте водой, а посуду оставьте, я завтра помою.
Пещера еще дышала живым дневным теплом, пихта мягко пружинила и одуряюще пахла. Немыслимое блаженство овладело Леной. Она счастливо улыбнулась, устроившись под спальником, превращенным в широкое пуховое одеяло, и мгновенно уснула.
— Не бойся, спи спокойно, — разобрала она еле слышный шепот. Его рука ласково приняла ее грудь, и они заснули.
Глава 17
Человек, который провел долгий день на свежем воздухе в тайге или в горах, да еще при этом крепко поработал, засыпает быстро. Его не тревожат ни бессонница, ни сновидения, он не слышит ночных шорохов и звуков, не замечает кочек и шишек под собственным боком. Но при всех неудобствах за короткую летнюю ночь он успевает выспаться. Такова сибирская тайга, за день измотает ваши силы, но и быстрее восстановит их!
Ночью все спали крепко. Не колыхались мохнатые вершины кедров, словно боясь нарушить тишину холодной ночи, дремал ручей, и даже костер, этот неизменный спутник всех путешествующих, уснул в эту ночь, прикрывшись толстым слоем пепла, и только изредка всхрапывал Максим Максимович да легонько во сне повизгивал Рогдай.
Лена проснулась от холода. Всю ночь проспав в уютной колыбели мужских объятий, она сквозь сон почувствовала, что сильные руки покинули ее, а пещеру наполняет робкий серый сумрак раннего утра.
За стенами их ночного убежища слышались приглушенные голоса мужчин, легкое потрескивание костра.
Она вытащила из-под изголовья теплую куртку, натянула шапочку, ботинки. Выглянув, невольно поежилась. Все вокруг затопило густое марево тумана.
Одинокая непутевая тучка заблудилась среди гор и устроилась переночевать на склоне хребта. Два мужских силуэта, мутное пятно костра словно плавали в густом молоке тумана, казались призрачными, ирреальными.
Подбежал Рогдай, ткнулся холодным носом. Тут же принялся яростно отряхиваться, обдав ее фонтаном брызг. Негодяй уже совершил экскурсию по ближайшим кустам, насквозь промочив великолепную шубу. Оттолкнув пса, Лена подошла к костру.
Котелки с приготовленным завтраком отодвинуты от огня, посуда чисто вымыта. Выходит, она проспала, и мужчинам пришлось выполнять ее обязанности.
— Папка, ты почему меня не разбудил?
— Очень уж сладко ты во сне посапывала, мы и решили с Алексеем Михайловичем тебя немного побаловать.
— В следующий раз не стоит меня жалеть. По-моему, я ни на какие привилегии не напрашивалась! —
На противоположном берегу показались силуэты лошадей. Алексей в высоких сапогах переводил их через стремнину. Глаза его радостно засияли.
— Доброе утро, как спалось?
— Отлично! — Она сердито глянула на него. — Почему не разбудил пораньше?
Алексей подошел ближе.
— Не стоит хмурить брови. Сегодня пойдем без тропы, днем придется хорошо потрудиться. — Он положил ей руку на плечо, слегка сжал. — Думаю, тебе скоро предстоит вознаградить меня за сегодняшний подвиг.
— Ты называешь подвигом приготовление каши и кофе?
— Нет, кое-что серьезнее! Я бы потребовал награду сейчас, но там за камнями твой отец, он может меня не правильно понять.
Лена отпрянула:
— Что ты имеешь в виду?
— А разве не подвиг держать тебя всю ночь в объятиях и ничего от этого не иметь?
— Ты что, совсем не спал?
— Спать я привык в любой ситуации, но какие сладкие сны мне снились… — Он плотоядно усмехнулся, потянул девушку к себе, громко прошептал:
— И главной героиней в них была ты…
— Оставь меня в покое. Твой зарок уже ничего не значит, как я погляжу?
— К сожалению, я привык держать слово и обладать тобой могу пока только во сне. Но, надеюсь, вскоре действительность превзойдет все мои ожидания и сновидения.
— Не дождешься, — улыбнулась Лена. — Разделять твои эротические фантазии я не собираюсь. — Она преувеличенно строго посмотрела на него. — По крайней мере, в ближайшее время.
Алексей, откинув голову назад, расхохотался. И тут же резкий звук заставил их вздрогнуть. Максим Максимович колотил поварешкой по сковороде — звал завтракать.
После завтрака мужчины занялись завьючиванием лошадей, а Лена вымыла и уложила посуду.
Солнце еще не взошло. Но серый промозглый туман мало-помалу стал рассеиваться, и предметы приобрели более четкие очертания. Куртки людей, крупы лошадей, камни, деревья — все почернело, набухло от «влаги. Чертыхаясь, мужчины подтягивали подпруги, старались получше уложить вьюки, чтобы животные не набили спины и бока. Огромный цирк, окружавший их стоянку с трех сторон, тонул в полумраке, но уже засветлело небо. Неожиданно откуда-то прорвался одинокий и невнятный звук: не то треснул сломанный сучок, не то спросонья тенькнула птичка. По тайге пронесся ветерок, разогнал неопрятные седые космы тумана, отозвался звонким журчанием ручей, и, сожалея о короткой ночи, в старом ельнике уныло прокричала сова.
Мужчины присели около костра, еще раз уточнили маршрут. Алексей принес ведро воды и залил огонь. На востоке занялся румяный рассвет, будто зарево далекого пожара, постепенно охватившего все небо. Караван вышел в путь. Двигались все так же гуськом, только теперь его возглавлял Алексей, Лену поставили в середину. Перед ними лежал самый трудный участок пути — нужно было как можно скорее преодолеть перевал, пока солнце не растопило снег, не превратило его в опасную для всего живого гремучую смесь из воды, льда и камня.