Неолит Северной Евразии

Смирнов Александр Сергеевич

Для айдаболской культуры типичны единая техника расщепления, вторичная обработка и набор типов изделий. Основными заготовками являлись средние пластины прямого профиля. В наборе типов изделий преобладают пластины с затупливающей ретушью, с притупленным краем, скошенным или прямым концом, концевые скребки на пластинах. По мнению А.К. Авизовой (1986, с. 17), эта культура обнаруживает сходство с карабогазским комплексом в типах заготовок, формах трапеций, микропластинах с притупленным краем и скошенным концом, концевых скребках на крупных пластинах, наличии единичных отщепов с подтеской краев, резцов и двусторонне обработанных наконечников стрел. Вместе с тем соотношение ведущих типов заготовок в Прикарабугазье и на Устюрте различно. Характерные для устюртской индустрии пластины с прямым или скошенным краем в Прикарабугазье отсутствуют. Некоторые параллели наблюдаются в южноуральских комплексах типа Большого Бугодка IV, Суртанды VI, Мурата и Мыса Безымянного (Матюшин, 1976). Однако в неолитической индустрии Устюрта нет треугольников

и сегментов, трапеции более миниатюрны и симметричны по сравнению с южноуральскими, более ранними. Имеется сходство с индустрией Бешбулака 14 (скопление 1) и Бешбулака 15 (Чалая, 1972; Виноградов, 1981, с. 97; Авизова, 1986, с. 18). В целом же устюртский комплекс отличен не только по типам заготовок, вторичной обработке, но и по набору изделий, в котором плечиковые сверла, пластины с выделенной головкой, резчики, скребки на отщепах и другие орудия являются не характерными.

Возможно, аланская группа памятников, выделяющаяся среди других устюртских комплексов, окажется самостоятельным культурным явлением или поздним этапом в развитии одной из культур неолита Устюрта. Для более обоснованного решения этого вопроса нужны новые данные и сравнительные разработки, выходящие на четко стратифицированные памятники соседних областей.

По разработкам А.К. Авизовой (1986, с. 19), айдаболская культура ориентировочно укладывается в рамки позднего мезолита — среднего неолита и имеет три этапа развития. К раннему (мезолитическому) отнесены материалы Айдабола 25, Чурука 10, к среднему (ранненеолитическому) — Айдабола 20, Чурука 2 и других. Нам представляется, что по набору и облику трапеций и другим чертам материалы этого периода следует считать позднемезолитическими, что аргументировано в соответствующих разделах выпуска «Мезолит СССР».

А.В. Виноградов (1968а) выделял в неолите Устюрта 3 группы памятников. К ранней отнесены материалы Булак 3, Косбулак 5, Чагала, Утебай, Депме 7. Здесь преобладают орудия из пластин, нет скребков на отщепах и двусторонне обработанных наконечников стрел. К поздней группе отнесены комплексы Депме 1, 6, Чурук, Косбулак 2, 3. В их индустрии сочетаются концевые скребки на пластинах и отщепах, двусторонне обработанные наконечники стрел листовидной формы с черешком или выемкой в основании, пластины с притупленным краем, с выемками, скошенным концом, резцы. Самую позднюю группу образуют Киндерли, Белеули 1, 2, Казахлы, Булак 1, где преобладают орудия из отщепов, присутствуют треугольные двусторонне обработанные наконечники стрел с черешком. Хронологические границы неолита Устюрта определялись А.В. Виноградовым IV–III тыс. до н. э.

Эта датировка оспаривалась Н.Д. Прасловым (Праслов, Настюков, 1973), который предполагал, что некоторые материалы Устюрта (Сай-Утес, Бесшимрау) древнее IV тысячелетия. Наличие в них двусторонне обработанных наконечников стрел, может быть, и не случайно, так как эти формы появляются уже в слое 5а Джебела и слое 4 Дам-Дам-Чешме 1. Можно думать, что геометрические орудия, представленные трапециями симметричных и асимметричных очертаний, нередко с вогнутым верхним краем (рогатые), наконечники стрел кельтеминарского типа, концевые скребки на пластинах и микроскребки, резцы и другие архаического облика изделия служат датирующими признаками для выделения ранних комплексов. Отсутствие перечисленных форм орудий, преобладание скребков на отщепах, разнообразие двусторонне обработанных наконечников стрел и дротиков, количественное уменьшение пластин и микропластин — датирующие признаки позднего комплекса. Эти черты носят материалы Косбулака 2, 3, Белеули 1, 2, Киндерли (Виноградов, 1968б; Виноградов, Шолохов, 1970). Критерии для выделения промежуточных комплексов Устюрта пока трудноуловимы. Не внесла ясности и трехэтапная периодизация Е.Б. Бижанова (1978), согласно которой материалы первых двух этапов, отражающие ранний и развитой неолит, практически неотличимы.

О периодизации мезолита и неолита Северо-Западного Устюрта (Бижанов, 1982, с. 30) можно сказать то же самое. Из четырех хронологических групп айдаболских стоянок две ранние отнесены им к развитому и позднему мезолиту, две другие (третья и четвертая) — к раннему и позднему неолиту. В третью группу включены стоянки Айдабол 2, 4, 14, 15, 20, характеризующиеся крупными удлиненными симметричными трапециями и единичными асимметричными формами, пластинами с притупленным краем, скошенным концом, скребками концевыми и на отщепах, двустороннее обработанными наконечниками стрел (Бижанов, 1982, с. 32). Но этими же чертами он характеризует и вторую (мезолитическую) группу памятников, которая датируется VII–VI тыс. до н. э., по аналогии с янгельской культурой Южного Урала. Третья же синхронизируется с Агиспе, Саксаульской, Шулкум I, Пеньками I, джейтунской культурой, слоями 5а-5 Джебела. Однако по аналогии с Учащи 131 эту группу памятников Е.Б. Бижанов датирует VI–V тыс. до н. э., что не согласуется с хронологией джейтунской культуры и соответствующих слоев Джебела, возраст которых — конец VII–VI тыс. до н. э. Такая же расплывчатая датировка дана для четвертой группы устюртских стоянок, в которую включены Айдабол 1, 5, 7, 13, 17, 19, 23, 24, 26, Джарынкудук 2 и 3. Типологическая характеристика материалов повторяет вышеописанную, данную для третьей группы. К числу отличительных черт отнесены отсутствие геометрических форм, разнообразие двусторонне обработанных наконечников стрел, более редкая встречаемость пластин с притупленным краем, скошенным концом и резцовым сколом (Бижанов, 1982, с. 32). Количественные показатели при этом не приводятся. Определение возраста рассматриваемой группы — IV–III тыс. до н. э. — весьма проблематично.

С нашей точки зрения, среди памятников третьей и четвертой групп есть и более ранние, мезолитические (Айдабол 7, 14, 15, 20 и 23).

Относительно ясен вопрос о генетических корнях неолитических комплексов Устюрта, восходящих к местному мезолиту и продолжающих технические традиции предшествующей эпохи.

Расположение стоянок на берегах заливов, руслообразных понижений, родников, сезонных такырных озер, вблизи от неглубоких грунтовых вод в условиях увлажненного климата свидетельствует о благоприятных природных условиях и режиме водообеспеченности. По данным изучения орудий труда, первостепенную роль в хозяйстве обитателей стоянок играла охота, с которой связано от 36 до 46 % орудий труда, в том числе вкладышевые ножи для разделки туш, составное метательное оружие, наконечники стрел. В домашних промыслах важное место занимала обработка кости, рога, дерева и шкур (Авизова, 1986, с. 21).

Население неолитического Устюрта поддерживало тесные связи с соседними племенами, развивало общие культурные традиции. Об этом свидетельствуют черты сходства с индустриями Прикарабугазья, Прибалханья, Дарьясая и Южного Урала.

Наличие кратковременных стоянок с ограниченным инвентарем и долговременных мест обитания позволяет заключить, что они оставлены передвигающимися небольшими охотничьими общинами с архаической общественной структурой (Массон, 1976, с. 133).

Неолит Центральной Ферганы.

В 1958 г. в районе оз. Дам-Куль Н.Г. Горбуновой и Б.З. Гамбургом были открыты первые неолитические местонахождения кремневых орудий.

В 1963–1964 гг. Ю.А. Заднепровский (1966) обнаружил в Центральной Фергане 20 пунктов с аналогичными находками. В 1965 г. территория Ферганы обследовалась У.И. Исламовым, а в 1967, 1969, 1970 гг. в тех же районах вел исследования В.И. Тимофеев. Сейчас здесь известно около 100 памятников. Больше всего материала дали Сарык-су, Тайпак 1, 2, 4, 6, 8-12, Янги-Кадам 1-35, Замбар 1, 3–6, северная мадьярская группа стоянок. Все это развеянные стоянки, но, по мнению геологов, находки переотложены в малой степени. О том же свидетельствует типологическая однородность инвентаря.

Перед нами специфическая индустрия ярко микролитоидного облика, что отличает ее от других материалов Средней Азии. Основными заготовками были микропластинки, основным типом ретуши — заостряющая, нанесенная по двум краям изделия со стороны брюшка, ведущими орудиями — микроскребки округлой формы и ножевидные пластины с односторонней ретушью (Коробкова, 1975). К особенностям ферганской индустрии следует отнести отделку подавляющей массы микропластин ретушью с брюшка, а также прием ретуширования микропластин со спинки по верхнему выпуклому концу. Подобные микропластинки не известны ни в джейтунской, ни в кельтеминарской, ни в гиссарской культурах. Широко распространенные в неолитических памятниках Средней Азии микропластинки с притупленной спинкой и скошенным концом в Фергане единичны, как и вкладыши серпов с косой заполировкой, свидетельствующей об изогнутой форме рукоятки, в которую вкладыши вставлялись под углом. Подобные жатвенные орудия встречаются только в Фергане и не известны в других неолитических комплексах Средней Азии. Типичны ножевидные пластины с ретушью, микроскребки округлой и сегментовидной формы, редки долотовидные изделия, двусторонне обработанные наконечники стрел, проколки, сверла, скобели. Керамика не обнаружена. Встречаются подвески округлой формы из мраморовидного известняка с просверленным отверстием. Ряд архаических черт позволяет судить о раннем возрасте неолита Центральной Ферганы. Важно сходство микропластин и микроскребков с аналогичными изделиями Мачайской пещеры (Исламов, 1975), датированной 7560±110 (ЛЕ-982), т. е. 5600 г. до н. э., что подтверждает возраст ферганских материалов — VI тыс. до н. э. (Коробкова, 1966; 1969б).

Топография ферганских стоянок и результаты трасологического анализа находок позволяют предполагать, что они принадлежали племенам охотников, владевших составным копьем, и рыболовам, селившимся по берегам полноводных в то время рек и озер. Возможно, существовало и собирательство, о чем свидетельствуют находки вкладышей серпов со следами жатвы диких злаков или травы.

Небольшие размеры большинства стоянок, удаленность их от водных артерий и бедность инвентаря позволяют предполагать, что это остатки временных охотничьих стойбищ или лагерей. Таковы пункты IV–XV, XVII, XVIII Ю.А. Заднепровского. Памятники, расположенные по берегам крупных водотоков или осушенных ныне озер и содержащие богатый и разнообразный инвентарь — Мингбулак, Тайпак 1, 2, 8-12, Узун-Куль 1, Замбар 3 и др., по-видимому, были базовыми долговременными стоянками. Генезис ферганской неолитической культуры следует искать в местном мезолитическом пласте, представленном равнинными (Ащи-Куль, Янги-Кадам 21, Бекабад 3,4, Шор-Куль 1, 2, Иттак-Кала 1, 2, Замбар 2, пункты II, III, XVI, Бахрабад) и пещерными (Обишир I, V, Ташкумыр) местонахождениями.