Неолит Северной Евразии
Шрифт:
На стоянке Караганда 15, в 10 км к югу от города, М.Н. Клапчук выделяет шесть слоев эпохи неолита и палеометалла. В VI–V горизонтах обнаружены две полуземлянки глубиной 0,6 м, размером 8x1 м, а два других жилища — во II культурном слое — наземного типа, овальные в плане, размерами 8x3 и 3x2 м, с полами, покрытыми плоскими плитами. В ходе раскопок собрано свыше 6000 каменных изделий (рис. 41, 72–74, 78–84, 86–88, 90–98, 104–106). Наиболее насыщен третий горизонт. 74, 5 % орудий составляют скребки, изготовленные преимущественно из отщепов (84,5 %). Наконечники стрел треугольной формы с вогнутым или овальным основанием, с черешком и листовидные. Наконечники копий или дротиков двусторонне обработанные, листовидные. Встречаются трапеции, резцы, проколки, микропластинки с притупленным краем, двусторонне обработанные топоры и тесла, выпрямители для древков стрел, каменные бусины. Керамика невыразительна.
По определению Н.К. Верещагина,
Группа стоянок исследована экспедицией Целиноградского областного музея в среднем и нижнем течении р. Кулан-Утпес на северо-восточных отрогах Улутауских гор, в верховьях р. Атасу, на оз. Ангренсор. Выявлено около 50 местонахождений на песчаных буграх и сопочниках (Актюбе, Атинтай и др.) и несколько долговременных стоянок, на которых выявлен культурный слой, — Ангренсор 2, Карагуен 3, Жанбобек 4, Кара-Тюбе 2, Атинтай 2 (Волошин, 1975; 1976). Мощность культурных отложений — 30–50 см. Обнаружены кремневые изделия, кости животных, фрагменты керамики без орнамента. Среди орудий трапеции, наконечник стрелы треугольной формы и с выемкой в основании, скребки, ножевидные пластины, сечения. Интересен клад кремневых предметов, обнаруженный в специальной яме на стоянке Атинтай 2.
В культурном отношении памятники Центрального Казахстана нельзя счесть чем-то единым ни по используемому сырью, ни по технике расщепления, ни по составу инвентаря, ни по керамике. В каратургайской группе стоянок заметно влияние микролитической техники, хотя большая часть орудий изготовлена из отщепов, в том числе скребки и выемчатые изделия.
Группа памятников в Северо-Восточном Прибалхашье характеризуется индустрией на отщепах с минимальной долей пластинчатости и микролитоидности.
Труднее охарактеризовать стоянки Бетпак-Далы, целиноградской и джезказганской групп. Материал из этого района находит аналогии в инвентаре Прибалхашья и в каратургайских памятниках, так что Л.А. Чалая (1971) выделяет даже каратургайско-балхашский ареал. По ее мнению, прибалхашские и каратургайские стоянки оставлены одними и теми же племенами, совершавшими длительные переходы во время сезонной охоты. Если это так, то памятники джезказганской группы и Бетпак-Далы, расположенные на пути перемещения охотников, оставлены теми же племенами. С.С. Черников (1970) также полагал, что Тургай и Бетпак-Дала были заселены одними и теми же племенами, но в разное время года. Сложнее с джезказганской группой, представленной двумя типами материала, различающимися по техническим традициям в изготовлении орудий. Возможно, стоянки с микроинвентарем следует относить к тургайско-балхашскому ареалу, а с макролитическими формами рассматривать как памятники иного культурного круга или позднего хронологического этапа.
В карагандинской группе также обнаружены памятники с пластинчато-отщеповой индустрией, характеризующейся микролитической техникой. Это местонахождения в бассейне рек Кенжебайсай, Коктас и Карасай (Клапчук, 1965). Преимущественно индустрией на отщепах с небольшой долей пластинчатости и микролитоидности отличаются стоянки правого берега р. Сары-Су и оз. Сары-Узень, насыщенные макроорудиями. Л.А. Чалая (1971) выделяет особый карагандинский ареал.
В хозяйстве неолитических обитателей Центрального Казахстана особую роль играла охота на копытных, преследуя которых, они совершали длительные переходы. На определенном этапе развития уже было известно скотоводство, о чем могут свидетельствовать находки костей домашних животных в поселениях Караганда 15 и Зеленая Балка 4.
Восточная группа памятников.
К восточной группе отнесены стоянки Восточно-Казахстанской и Семипалатинской обл. Их свыше 40. Среди них долгого временные многослойные поселения (Усть-Нарым, Мало-Красноярка, Трушниково) и следы кратковременного обитания, представленные подъемным инвентарем.
Поселение Усть-Нарым расположено в Большенарымском р-не Восточно-Казахстанской обл., в 1 км от современного русла р. Иртыш. В 1952–1956 гг. С.С. Черников (1970) вскрыл здесь 800 кв. м. Верхний слой относится к андроновской культуре, нижний — к неолиту, между ними — стерильная прослойка (0,7–1,2 м). Неолитический слой залегал на глубине 1,7–2,2 м от поверхности, толщина его 0,80-1,30 м. Вскрыты остатки пяти жилищ, 25 очагов, 19 хозяйственных ям. Жилища прослеживались в виде темных пятен. Следы каких-либо конструкций не сохранились. Отчетливо выделялись остатки жилища размером 7x2–3 м, где обнаружены четыре очажных пятна и две хозяйственные ямы, заполненные рыбьими костями. По предположению С.С. Черникова, это были шалашеобразные постройки или чумы. Пять очагов имели каменные вымостки.
Коллекция Усть-Нарыма включает около 16 тыс. орудий и свыше 400 тыс. отщепов и осколков кремнистых пород (Коробкова, 1969). Найдены микропластинки с притупленным и заостренным краем, проколки, отбойники, ретушеры, абразивные инструменты, тесла, топоры, долота, скобели, вкладыши серпов, ножи на крупных пластинах с двусторонней обработкой, сверла, наконечники стрел и копий. Больше всего скребков — 250 экз. Преобладают скребки на отщепах, есть плитчатые в виде диска. Костяные орудия представлены оправой для вкладышевого однолезвийного ножа, шильями, иглами, игловидным наконечником копья длиной 18,5 см, кинжалом с двумя продольными пазами, ножами для чистки рыбы, лощилом, скребковым орудием, игольником. Украшениями служили просверленные раковины. Керамика тонкостенная, с примесью песка и слюды в тесте, украшенная горизонтальными оттисками зубчатого и гладкого штампов, елочкой, сеткой, вертикальными насечками, вдавлениями.
Определены кости домашней овцы и козы и диких животных: быка, марала, косули, кабана, бобра, лисы, сурка.
В юго-западной части поселения Усть-Нарым обнаружены два погребения. В одном похоронены пожилой мужчина и подросток. Под ребрами подростка найден составной кинжал. В другом — в скорченном положении на спине погребен мужчина без инвентаря. Антропологический тип погребенных европеоидный.
Коллекции из Усть-Нарыма, Мало-Красноярки, Трушниково и с Семипалатинских дюн идентичны по технике расщепления камня, вторичной обработке, набору орудий, орнаментации керамики, что позволяет говорить об их однокультурности. С.С. Черников (1970) и Г.Ф. Коробкова (1969) пишут поэтому об особой усть-нарымской культуре, объединяющей памятники Восточного Казахстана. Эта культура складывалась в контакте с кельтеминарской культурной общностью (о чем свидетельствуют наконечники стрел, микропластинки с притупленным краем, со скошенным верхним концом, мотивы орнаментации керамики), с сибирским (прибайкальско-забайкальским) и алтайским неолитом (идентичны сырье, приемы расщепления камня и оформления некоторых заготовок, типы нуклеусов, в том числе двусторонне обработанные, уплощенные ядрища, скобели на сланцевых плитках, наконечники стрел двусторонней отделки, оправы составных ножей, кинжалов, вкладыши в виде прямоугольников, оформленные сплошной ретушью с двух сторон, стержни от рыболовных составных крючков, плитчатые орудия, костяные изделия). Большое сходство материалы Усть-Нарыма обнаруживают и с неолитом Центрального Казахстана (общность форм нуклеусов, рубящих двусторонне обработанных орудий, выпрямители для древков стрел, форма скребков, плитчатые изделия, идентичная обработка пластин и микропластин). Отдельные черты сходства можно заметить и с южноуральскими неолитическими комплексами (ножи в виде сапожной колодки, дисковидно-плоские сланцевые скребки, выпрямители для древков стрел). Эти аналогии Л.Я. Крижевская (1968) объясняет существованием большой единой южноуральско-казахстанской этнокультурной общности, распадавшейся на варианты, соответствующие археологическим культурам. С.С. Черников (1970) ставил вопрос о генетической связи усть-нарымской и андроновской культур. Время существования усть-нарымской культуры — поздний неолит; в абсолютных датах — III тыс. до н. э. (Окладников, 1956; Черников, 1970; Коробкова, 1969). Хозяйство усть-нарымских племен было основано на охоте, собирательстве и рыболовстве, меньшее значение имели скотоводство и земледелие.
Северная группа памятников.
В пределах Северо-Казахстанской, Кустанайской, Кокчетавской, Целиноградской и Павлодарской областей выявлено более 200 неолитических памятников. Здесь, в условиях лесостепи, поселения имели более долговременный характер, чем в южной пустынной части республики. Отмечены четкие культурные слои, остатки жилищ.
В Кустанайской области известна серия разрушенных стоянок, давших большой подъемный материал. Стоянка на оз. Светлый Джаркуль содержала много наконечников стрел на пластинках и двусторонне ретушированных с выемкой в основании. На фрагментах керамики — отпечатки шагающего гребенчатого штампа. Около стоянки на глубине 2 м обнаружено погребение, сопровождавшееся ножевидной пластиной с ретушью, двусторонне обработанным орудием и полированным сверленым молотом (Формозов, 1956).
В конце 70-х годов в северной части Тургайского прогиба, расположенного в Кустанайской области, открыто свыше 10 памятников, объединенных В.Н. Логвиным в маханджарскую культуру (Логвин, 1980, с. 17). Определяющей стоянкой является Соленое озеро 2, где сохранился культурный слой. На площади распространения находок обнаружена линза темно-серого — черного песка, менее насыщенная артефактами, чем окружающее ее пространство. По предположению В.Н. Логвина (1982, с. 149), она могла быть остатками жилой площадки. В результате раскопок Соленого озера 2 и сборов подъемного материала на других месторождениях получена богатая коллекция керамики и кремневых изделий.