Неоновый мираж
Шрифт:
Моя челюсть при этом чуть не отвалилась.
– Бен, – сказал я, – лучшие отели в Чикаго не имеют ничего подобного.
– Возможно, это и хорошо для Чикаго, но не для «Фламинго», – сказал он самоуверенным тоном, продолжая поглощать свой салат. – Этот отель строится навечно. Никакая песчаная буря или землетрясение не смогут поколебать его. Я построил его стены из бетона – двойной толщины.
Какая была необходимость в подобных излишествах в условиях здешнего мягкого климата, где достаточно было возвести стены из фанеры, не опасаясь за них, – этого я никак не мог себе представить.
Официант убрал недоеденный и отставленный Сигелом в сторону салат и поставил
– Ты не поверишь, какими вещами мне только не пришлось здесь заниматься. Они все делали не так... Взять лишь вчерашний день, эти дурацкие портьеры. Оказалось, что они огнеопасны, и пришлось отправлять их назад, в Лос-Анджелес, на химическую обработку. Затем они установили систему кондиционирования, у которой не оказалось выпускных отверстий. Пришлось все ломать и делать заново. А когда привезли котельное оборудование, выяснилось, что помещение, подготовленное под него, слишком маленькое, и его пришлось перестраивать. Боже, кажется, этому не будет конца. Я плачу по пятьдесят баксов в день плотникам, каменщикам, жестянщикам. Они работают по двенадцать часов семь дней в неделю. Из-за нехватки рабочей силы я вынужден многих из них доставлять сюда самолетами из разных концов страны. Это означает выплату премий, аренду жилья для них... – Лицо его раскраснелось, на лбу выступили капельки пота. Видимо, почувствовав, что он слишком разгорячился, Сигел замолчал, пожал плечами и добавил уже более спокойно: – Но работа тем не менее идет, и это самое главное.
– Моу сказал мне, что отель может быть не готов к сроку.
Седвэй мрачно покосился на меня, словно я выдал его самую сокровенную тайну.
– Он будет готов, – сказал Сигел, прищурив глаза и устремив их на Седвэя, который в этот момент все свое внимание сконцентрировал на тарелке. – Завтра завезут землю и разобьют парк перед зданием «Фламинго». Все будет сделано в срок.
– А если нет? – сказал я. – Ты не можешь чуть сдвинуть сроки?
– Я потеряю лицо, – сказал Сигел, – а это единственная вещь, которую не может себе позволить ни один карточный игрок. Слушай, я буду с тобой полностью откровенным, Нат... – Он понизил голос почти до шепота. – ...Я превысил все расходные сметы. Мне, как должнику, угрожают наложить арест на все имущество. Если я открою свой курорт вовремя, использую наплыв праздничных толп и начну получать доход, то тогда люди, которым я должен, отвяжутся от меня.
Под этими людьми он имел в виду Лански и компанию.
Я сказал осторожно:
– Насколько я понимаю, ты сейчас не можешь просить у своих инвесторов дополнительные суммы.
– Это только из колодца можно бесконечно черпать воду. – Выражение его лица стало жестким. – Кроме того, я хочу кое-что доказать этим тупоголовым, примитивным идиотам. Они думают, что я не знаю, что делаю. Черт возьми, я прекрасно знаю, что делаю!
– Я не сомневаюсь в этом, – солгал я.
– В этой чертовой пустыне можно будет делать хорошие деньги. Посмотри вокруг себя. – И он обвел рукой зал. – Это место вполне соответствует своему предназначению. Но это бедная фантазия. Если ты хочешь, чтобы люди отдавали тебе свои деньги, нужно сделать так, чтобы они при этом получали радость и удовольствие. Дай им Голливуд, а не мемориальный комплекс. Дай им сверкающие никелем лестничные перила, шелковые портьеры, мраморные статуи, греческие амфоры...
– Сколько зарабатывают греки? – спросила невпопад осоловевшая от своих коктейлей Вирджиния Хилл.
Он проигнорировал ее.
– Представь себе, Нат, – вращающиеся сцены, на которых выступают самые яркие звезды. Балет на воде. Казино,
Помолчав, я сказал:
– Я хочу кое о чем спросить тебя, Бен. Но мне нужен совершенно откровенный ответ.
– Спрашивай, и я отвечу, – пожал он плечами. – Откровенно.
– Если я вдруг обнаружу, что кто-то надувает тебя – кто-то из дельцов черного рынка. Что ты предпримешь в этом случае?
– Положу этому конец. Что еще? Ага, понимаю! Ты не хочешь иметь никакого отношения к жестким мерам воздействия.
– Насколько я понимаю, у мисс Хилл аллергия к кактусам. Ну а у меня аллергия ко всему, что может иметь отношение к убийству.
Он покачал головой:
– Не беспокойся об этом. Здесь я веду себя вполне респектабельно. В конце концов, я занимаюсь законным бизнесом. Я строю туристский центр, Нат, и ни я, ни мои люди не собираются проливать кровь в этой пустыне. Лишь один убийственный день будет в Вегасе – это день, когда я сразу же после Рождества открою «Фламинго».
Вирджиния Хилл, покончив с очередным бокалом коктейля, ухмыляясь, сказала:
– Что касается меня, то мне бы хотелось, чтобы ты продал этот дурацкий отель, пока окончательно не потерпел полный крах.
Сигел повернул лицо в ее сторону; его голубые глаза превратились в две льдинки. Седвэй продолжал поглощать свою еду, не обращая ни на кого внимания. Пегги нервно покусывала губы. Что касается мисс Хилл, то она ласково улыбалась Бену, не обращая внимания на его испепеляющий взгляд.
– Я не собираюсь терпеть крах, и никогда не называй «Фламинго» дурацким отелем, понятно?
– Конечно, Бен, конечно.
– Потерпеть крах, – повторил он. – Что ты, черт побери, смыслишь во всем этом?
Весь налет дерзости и высокомерия мгновенно слетел с ее лица. Она посмотрела на него лучезарными, любящими глазами – я никогда не видел ее такой – и сказала:
– Я лишь считаю, что ты заслужил отдых, милый, только и всего. Я считаю, что тебе следует подумать о том, чтобы передать «Фламинго» парням, оставив себе долю его акций, значительную долю, ибо ты вложил в него сердце и душу, и отправиться в Европу, пожить немного по-человечески. Отдохнуть немного. Ты заслужил это.
Выражение его лица смягчилось, и он улыбнулся ей в ответ.
– Возможно, в будущем, но не сейчас. Сейчас я не хочу думать об этом. Мое дитя еще не появилось на свет. Но – спасибо, Тэб. Спасибо за заботу.
– Все, что меня заботит, милый, – это лишь ты и твои дела, – сказала она.
Мне показалось, что я увидел, как по лицу Пегги пробежала язвительная усмешка. Но это длилось лишь мгновение, после чего ее лицо вновь приняло невозмутимое выражение.
– Итак, Нат, – сказал Сигел, обращая ко мне свой теплый взгляд, – завтра утром начнем?
– Разумеется, – ответил я. – Но я хочу предупредить тебя. У меня есть одна проблема, связанная с моим бизнесом, из-за которой мне, может, придется уехать раньше времени.