Неопознанный ходячий объект
Шрифт:
— Береза — ориентир, — пробормотала я. — Женька, он пошел на остров.
— Но, смотри, он идет, то есть это ведь не болото, верно?
— Выходит, мелиораторы свою работу до конца не довели, здесь есть проход.
— Идем, — поторопила меня Женька, но я отступила назад к кустам.
— Нет. Его следы хорошо видны, значит, и он наши увидит.
— Чего ж делать-то?
— Ждать, когда он вернется.
Сидеть в кустах оказалось делом нелегким. Прежде всего комары, хоть мы и намазались от макушки до пят суперсредством. Комары, должно быть, не знали, что оно «обеспечит нам надежную
Моя молчаливая мольба была услышана. Среди кустов мелькнул силуэт Николая, и парень начал быстро к нам приближаться. На спине он нес рюкзак, под тяжестью которого перегнулся вперед, но шел все равно быстро. Мы замерли в своем укрытии, он прошел мимо, а вскоре и шорох его шагов больше не достигал нашего слуха. Выбравшись из укрытия, мы увидели, что Николай успел дойти до того места, где спрятал мотоцикл. Через пару минут его транспортное средство затарахтело, и Коля в последний раз мелькнул между ветвей кустарника. Мы переглянулись.
— Ну, что, — вздохнула Женька, — пора нам узнать, что там за Кукуй.
Шли мы очень осторожно, след в след, и оттого медленно. Если честно, я ожидала какой-нибудь хитрой ловушки и даже вспотела от напряжения. Комары облепили нас серой тучей, и это тоже настроения не прибавило.
Я шла первой и все свое внимание сосредоточила на следах, высокую траву сменили люпины. Я едва не упала, споткнувшись о корень, торчавший из земли, и буквально в трех шагах от себя увидела огромную березу. Такие деревья на болоте не растут, это я знала доподлинно и перевела дух.
— Думаешь, мы на острове? — шепотом спросила Женька, вцепившись в березовый ствол.
— Ага. Видишь, какие вокруг деревья?
— Слушай, Анфиса, давай не будем торопиться. Неизвестно, что тут. Я имею в виду… здесь могут быть собаки, а они кусаются.
Напоминание о собаках настроило меня на пессимистический лад. Недавняя встреча с одной псиной едва не сделала меня заикой. Однако я попробовала рассуждать здраво.
— Для чего мы, по-твоему, пришли сюда? Чтоб немного посидеть у березы?
Если нам повезло и мы нашли проход, то просто обязаны…
— Я что, спорю? — поморщилась Женька. — Конечно, обязаны, только давай не будем торопиться и как следует осмотримся.
— Давай, — согласилась я, и мы немного посидели на травке, оглядываясь.
Не похоже, чтобы поблизости, кроме комаров, водились еще какие-нибудь живые существа.
— Пойдем, что ли? — вздохнула подружка, и мы направились в глубь острова. Трава здесь не была особо высокой, и Колины следы мы вскоре потеряли.
Я немного порыскала вокруг, пытаясь отыскать их, но без толку. — Тропинка, — вновь перешла на шепот Женька. Следы она не искала, а просто отошла метров на двадцать в сторону от меня и теперь стояла с растерянным видом. Я приблизилась и действительно увидела тропинку. Не сказать, что ею часто пользовались, однако и сомнений в том, что это тропа, тоже не возникало. — Пойдем? — предложила Женька, и мы пошли.
Где-то через полкилометра тропа раздвоилась. Мы постояли с умным видом и
— Анфиса… — А я приободрилась, потом устыдилась и вновь полезла в заросли, пообещав доставить себе удовольствие и отвесить подружке хороший подзатыльник.
Женька сидела на земле, опершись на руки, спиной ко мне, и со вздохом изрекла:
— Кто ж до такого додумался?
Решив беречь себя от стрессов, я осторожно приблизилась, раздвинула ветки и собралась заорать, но так как Женька сделала подобное раньше, надобность в этом отпала, и я просто стояла, дыша ртом и пытаясь ответить на ее вопрос: кто до такого додумался?
В центре небольшой полянки, вокруг которой сплошной стеной росли высокие кусты, стоял столб, врытый в землю. В верхней части столба, обращенной к нам, была вырезана жуткая физиономия, работа грубая и сама по себе особого впечатления не производящая. Чуть ниже висела маска, сделанная из куска коры и жутко размалеванная. к ней были прицеплены длинные разноцветные полоски ткани.
Вокруг столба на вбитых в землю кольях висели тушки птиц, в основном ворон и сорок. Я насчитала двадцать штук. Деревянный идол был вымазан чем-то, подозрительно напоминающим кровь. Если б не несчастные птицы, подвешенные кто за крыло, кто за лапку, представшее нашим очам зрелище скорее бы вызвало мысль о детях, которым пришла охота поиграть в таинственный остров, дикое африканское племя и прочее в том же духе. Однако общий вид наводил на мысль о шизофрении, а отнюдь не о детских фантазиях.
Женька наконец-то поднялась с земли, и мы вдвоем приблизились к деревянному идолу.
— Это Кукуй? — спросила она, я пожала плечами, оглядела столб и с уверенностью заявила:
— Он стоит здесь недавно, может, год, может, два. Но не больше.
— Откуда тебе знать такие вещи? — нахмурилась Женька.
— Дерево гниет в земле, а это совсем новехонько.
— Неужто кто-то решил возродить древний культ и с этой целью установил здесь данное убожество?
— Какой древний культ? — поморщилась я. — Чтобы восстановить что-то, надо по крайней мере знать, как это выглядело раньше. Об идолопоклонстве у славян толком ничего не известно.
— Ты точно знаешь? Анфиса, я тебя безмерно уважаю, но образование у тебя экономическое…
— А что твое образование?
— Ну… я себя никогда особо не утруждала… Потом влюбилась, потом он мне разонравился…
— Кто?
— Антон. Я тебе не рассказывала?
— При чем здесь Антон? — начала злиться я.
— При том, что мы сходились, расходились, и я была очень увлечена этим, и основные дисциплины… как бы это выразиться… не очень-то меня волновали. Я оказалась заядлой троечницей. Славяне были белокурыми и как-то раз прибили щит к воротам Царьграда. Это все, что мне известно о предках. А тебе?