Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
Закрывая глаза, Стася широко улыбнулась.
– Я должна что-то ответить. Но я не знаю, что сказать, – взволнованно прошептала она.
– Тебе не нужно ничего говорить, – тихо заверил Егор. – Просто засыпай, Сладкая.
И, как ни странно, Стася уснула. Окрыленная, провалилась в радужный сон.
Дыхание Аравина сделалось реже. В теле разлилась скопившаяся усталость. Но у него не получалось отключиться. Тепло ее тихого дыхания приятно грело правую часть его лица. И это ощущалось самой правильной вещью за долгое время.
Аравин окончательно и бесповоротно принял Стасю. Он не стоил ее, но, бл*дь, он ее так сильно хотел.
Очень точно то изречение, что жизнь – это череда выборов и их последствий. Аравин всегда самостоятельно принимал решения. И также в одиночку нес за них ответственность. Даже будучи ребенком, был один на один со своим выбором. Его родители слишком увлекались собственными драматическими комедиями, чтобы обращать внимание еще и на детей.
Он стал сильным, потому что все вокруг него были слабыми.
Его сила – это то, что он мог дать Стасе. Защитить ее. Укрыть от целого мира, если потребуется. Все на свете готов стерпеть, пройдя десятки кругов.
Но против Сладковой Аравин утвердил абсолютное бессилие. Она просочилась слабостью под его закаленную годами кольчугу. Она стала его ахиллесовой пятой. Той единственной, от которой он не смог отказаться.
Уяснил одно определенно точно: чтобы не упасть, надо прыгать.
Перекатившись, решительно скользнул под одеяло. Потянул сонную Стасю на себя. Она содрогнулась и низко застонала. Но, когда его губы мягко коснулись ее скулы, расслабленно выдохнула и уткнулась носом в его щеку.
– Я люблю тебя, – сонно прошептала девушка.
И желудок Аравина сжался пульсирующей болью. Горячая дымка обволокла внутренности. Сердце расширилось под воздействием необъятных ощущений.
Неужели он ждал этих слов? Черт возьми, у него имелся стоящий ответ для нее. Но не хотелось отделаться скупым «я тоже», а сказать, как положено, в эту самую минуту не хватало духа.
Все, что он мог сейчас, просто стиснуть ее сильнее в своих объятиях.
«Добро пожаловать домой, Аравин».
Глава 23
Делая шаг, падая вниз, вытерплю боль, выполнив твой любой каприз.
Знай, что ты одна - та, что давно в сердце и, наверное, навсегда.
Аравин снова оказался там. На самом дне своего прижизненного чистилища. Бесконтрольно черпал боль и одиночество. Впитывал кожей враждебные для своей души чувства.
Хотел бы задержать дыхание. Не вдыхать. Но легкие самовольно работали в ускоренном темпе. Спертый воздух проворно наполнял грудную клетку.
По застывшему взгляду Алисы видел, что она мертва. Только Егору и так заранее был известен этот факт. Проживал тягостные минуты не в первый раз.
В глубинах его заледеневшего сердца устало трепыхалась затаенная печаль. Но жуткая неизъяснимая тревога крушила за собой это чувство. Страх, словно засланный фамильяр16, управлял телом.
С заученной слаженностью повернул голову в сторону двери только для того, чтобы обнаружить пустой проем. Сердце понеслось диким галопом, проверяя грудную клетку на прочность, никак иначе. Но Аравин уже не осмысливал свою реакцию. Он к ней привык.
Совершив шаткий разворот корпуса, выслеживал Сладкову глазами.
Мать вашу! Должна же стоять в дверном проеме. Должна!
Неестественная тишина легла по углам комнаты. Ни звука. Ни единого шороха. Эта могильная тишь скручивала нервную систему Аравина в беспорядочный пульсирующий клубок.
Постепенно, будто чья-то невидимая рука прикрутила несуществующий фитиль, помещение утратило свои очертания, и мрак заполнил все видимое раннее пространство.
Щелкнул зажигалкой, слабо просвечивая простиравшуюся впереди тьму. Твердым шагом двинулся вперед.
Будто зверь брал след. Искал Стасю. Топтал проталины своей памяти. Пропускал сквозь себя встреченные на пути воспоминания. Путался в ярких вспышках этих обрывков. Сменялись даты и события. Только вокруг него не было ни конца, ни края темноте. Ничего не было.
Страх – убийца разума. Слабость – путь на дно. Усвоенная с ранней юности мантра. Но сейчас не способен был контролировать свои эмоции. В полной мере испытывал их.
Запрокидывая голову, поднял глаза вверх. Расфокусированным зрением поймал проблески далекого света. Дважды моргнул.
Бл*дь… Звезды.
А затем Стася из ниоткуда ворвалась в его сознание.
– Егор, – голос, словно придавленный расстоянием, слышался очень слабо, но мужчина цеплялся за него, ускоряя шаг.
– Егор, – теплые пальцы легли на его грудь, вызывая глубокий стон облегчения.
Мгновенно ухватился за ее руку.
Глаза резко распахнулись. Аравин словно физически ощутил, как зрачки расширились от мощного всплеска эмоций. Сделал жадный вдох теплого воздуха.
– Егор?
В комнате парил естественный полумрак, а не беспросветная темнота, как в пережитом им сновидении. Тускло светила настольная лампа, и Аравин отчетливо различал рядом с собой сидящую на поджатых ногах Стасю.
Сердце все еще молотилось в рамках своего тесного пространства, когда он сел на кровати. Поддаваясь внезапному порыву, притянул девушку к себе. Бережно усадил сверху.
Ничего предосудительного Аравин не замышлял, не в том состоянии находился. Ему нужно было просто ощутить ее теплое дыхание на своей коже. Но в тот момент, когда Стасины колени разошлись и легли по разным сторонам его бедер, все изменилось. Поворотное мгновение, и сердце стучало ускоренно уже по другой причине.
Их лбы мягко столкнулись, дыхание соединилось.