Неосторожное сердце
Шрифт:
– Потому что я всегда болею первые два дня, – пожаловалась она. – Это такое расточительство: ведь все оплачено, а я не могу съесть ни кусочка…
Мюриел улыбнулась – тетя Эдит не выносила ни малейшей расточительности.
– Можно мне потом к вам зайти?
– Можешь, если хочешь, но предупреждаю: это будет не слишком приятное зрелище.
Каюта Мюриел, хотя и была первого класса, не имела балкончика, как тетина, но тоже была с отдельной ванной, и через полчаса Мюриел уже сидела перед зеркалом и внимательно рассматривала свое отражение, строя при этом гримасы и вспоминая, как она шокировала тетю своим видом. Но Мюриел постаралась выбросить эти мысли из головы и забыть едкие замечания тети Эдит. «Все же жаль, что богатые мужчины предпочитают изысканных женщин», – подумала она, взяв расческу, чтобы привести в порядок свои прекрасные волосы. Она с минуту помедлила и вдруг представила себе своего отца. Какой он бледный и усталый; каких трудов ему стоит поднимать тяжелые корзины с овощами и ящики с фруктами. Он всегда выглядит совершенно измученным, когда возвращается домой… Мюриел решительно сжала губы и принялась делать из себя «изысканную женщину», как ее учила кузина.
Перед обедом она вновь зашла в каюту тети Эдит; старая дама по-прежнему лежала неподвижно и явно жалела себя.
– Вы не пойдете обедать? – осторожно спросила Мюриел.
– Разве похоже, что я в состоянии пойти на обед? – Мюриел заметила, что тетя и вправду плохо выглядит, но ничего не сказала. – Если бы я могла одолеть свой обед, будь уверена, я так бы и сделала. Господи, что это ты напялила? – Тетя Эдит приподняла голову в кружевном чепце и села, подложив под спину подушку. – Я бы никогда не взяла тебя с собой, если бы только знала, что ты будешь так одеваться. Это платье просто неприлично! «Без бретелей», кажется, так его называют? Я бы сказала, что оно вообще без лифа!
– Сейчас все носят открытые платья, – запротестовала Мюриел, все же слегка покраснев.
– Но тебе они не идут. И если ты думаешь, что вся эта краска на лице делает тебя привлекательнее, то ты просто дура! А волосы… Богатый муж, как бы не так! Да в таком виде ты напугаешь любого порядочного мужчину. Я полагаю, тебе безразлично, как он будет выглядеть, лишь бы у него имелись деньги. Но кто вбил тебе в голову подобную ерунду? Сядь и расскажи мне!
Мюриел послушно села – в присутствии тети Эдит почти все робели – и рассказала ей о Фреде и Диль, добавив, что они, вероятно, не стали бы ссориться, будь у них свой дом. Она еще не успела довести свой рассказ до конца, как тетя прервала ее:
– Они-то должны быть счастливы: ведь они женаты всего несколько месяцев.
– А вот и нет, тетя Эдит: они постоянно ссорятся. А теперь еще из-за ребенка…
– Из-за ребенка? Какого еще ребенка?
– Ребенка Диль… правда, он еще не родился, – добавила Мюриел поспешно. – Сестра винит в этом Фреда. Видите ли, если бы не ребенок, она продолжала бы работать и тогда они смогли бы накопить денег на собственный дом.
– Я не понимаю, ты-то тут при чем?
– Меня беспокоит счастье моей семьи, – произнесла она тихо.
– Поэтому ты решила выйти замуж ради денег? Вот ерунда-то! Ты выйдешь замуж, моя милая, только по любви! Ты создана для этого.
– Я раньше тоже так думала, – с грустью призналась Мюриел. – Но теперь я изменилась. Только представьте себе, сколько хорошего я могла бы сделать, будь у меня деньги. Я бы могла все уладить дома, и, вероятно, положить в банк какую-то сумму на дом для Диль и Фреда.
– Почему ты должна все это делать? – спросила тетя Эдит. – Если Диль испортила свою жизнь, тебе не стоит жертвовать собой, чтобы помочь ей все наладить.
– Но есть еще Дерек…
Тетя посмотрела на племянницу проницательным взглядом.
– Я полагаю, твоя мать думает, что я могла бы ей в этом помочь?
Мюриел вспыхнула. В семье Петерсон никогда не отзывались хорошо о тете Эдит, но Мюриел тетю никогда не осуждала. Единственная дочь тети Эдит вышла замуж за американца и жила сейчас в Бостоне. У них было трое сыновей, и тетя Эдит, естественно, должна была прежде всего думать об их будущем.
– Ну, а я не собираюсь заниматься ничем подобным, – продолжала старая дама. – Твоя мать не умеет вести дела, и я не хочу давать ей денег, чтобы она их промотала. У нее прекрасный муж, а она его не ценит.
У Мюриел потеплело на сердце; тетя Эдит оказалась единственной из родственников, кто сказал о ее отце доброе слово. Она уже было поднялась, чтобы идти на обед, как тетя Эдит, вдруг принюхавшись, воскликнула:
– Что это за ужасный запах?
– Это духи. Мне их дала Кристин.
– Кристин? Я не знала, что ты поддерживаешь с нею отношения.
– Я не часто с ней встречаюсь, но, когда я узнала, что поеду с вами, я навестила ее… и она дала мне свои наряды.
– Понятно… – Старая дама пристально и строго посмотрела на племянницу. – Значит, это она была твоей наставницей? Она научила тебя разным уловкам, как окрутить мужчину…
– Тетя Эдит!
– Я знаю Кристин. Тебе лучше держаться от нее подальше: она ужасная кокетка! Я хоть и живу в пригороде, но кое-что слышала. А последняя новость – о том, что за ней увивается полдюжины мужчин. Она, бедняжка, не может понять, что их интересуют только деньги ее отца.
– О, я уверена, что дело не только в этом, тетя Эдит, – запротестовала Мюриел. – Кристин очень красива и талантлива. И потом, она призналась мне, что ее больше не интересуют мужчины… я хочу сказать: она теперь не хочет, чтобы они все за ней бегали, потому что встретила человека, за которого собирается замуж.
– Она собирается замуж? Звучит весьма интересно.
Мюриел засмеялась.
– Видите ли, тетя Эдит, он пока еще не знает, что она в него влюбилась, потому что они встречались всего один, раз. Он деловой партнер дяди Герберта, богат и красив, – продолжала она рассказывать с увлечением. – Единственное, что в нем не нравится Кристин, так это то, что он очень любит командовать. Она считает, что он может оказаться жестким и властным. А в остальном, говорит Кристин, он – само совершенство.
– Любит командовать, говоришь? Конечно, это не устраивает нашу леди Кристин. Что ж, пусть получит свое; ей нужна твердая рука. Она всегда все делала по-своему. Я предупреждала Сару, но она пропускала все мои слова мимо ушей.
– Кристин говорит, что она сумеет обуздать этого человека, когда они познакомятся поближе.
– Да неужели? Слишком много берет на себя… впрочем, как всегда! Но когда-нибудь эта маленькая кокетка нарвется на неприятности. Мне она никогда не нравилась, и будь ты моей дочерью, я бы запретила тебе иметь с ней дело.