Неотразимая герцогиня
Шрифт:
— Нет-нет, разумеется, нет, — поспешно заверила Аллегра. — Знай мы о вашем визите заранее, ваше высочество, обязательно подождали бы. Какой высокой честью было бы для нас ваше присутствие на свадьбе!
Принни, однако, выглядел крайне разочарованным, словно ребенок, не получивший долгожданного подарка.
— Но я в восторге, ваше высочество, от того, — продолжала Аллегра, — что вы почтили нас своим посещением. Вы, разумеется, у нас погостите? Мой муж ежегодно в октябре собирает друзей на охоту. Остальные гости прибудут через несколько дней. Они будут счастливы узнать, что ваше высочество
— Но если вы поженились вчера, не уместнее ли отправиться в свадебное путешествие, миледи? — спросил принц.
— О нет, ваше высочество. Мы перенесли путешествие на весну. Вероятно, поедем в Италию. Куинтон рассказывал мне о городе под названием Венеция. Можете себе представить, там вместо улиц каналы! Я до сих пор этому не верю и должна все увидеть собственными глазами.
— К сожалению, это произойдет не скоро, миледи, — возразил принц. — Подлый корсиканец Наполеон вот-вот захватит Италию, и Венеции грозит неминуемая опасность. Всей чертовой Венецианской республике!
— О Боже! — разочарованно воскликнула Аллегра.
— Так что вам придется предпринять старомодное свадебное путешествие в Девон или к озерам, — с сочувственной улыбкой посоветовал Принни. Заметив вытянувшееся лицо Аллегры, Браммел поспешил ее утешить:
— Не расстраивайтесь, ваша светлость! Негодяй-лягушатник скоро познакомится с мадам Гильотиной. Его так называемые союзники готовы предать своего сообщника, и когда династия Бурбонов вновь воцарится на троне, при дворе у него не останется ни одного сторонника.
— И тогда я увижу город каналов? — выдохнула Аллегра.
— Всенепременно, мадам, — заверил Браммел.
— Ваше высочество! — воскликнул Куинтон, входя в комнату. — Добро пожаловать! Вы оказали нам большую честь!
Он поклонился принцу и кивнул в ответ на приветствие Браммела.
— Мы прибыли на свадьбу, — повторил принц, — и вдруг узнаем от вашей очаровательной жены о состоявшемся вчера торжестве. Мы бы успели, если бы не проклятая погода. Дороги так развезло, что пришлось переждать в гостинице. Остановились в мерзком заведении, названном «Король Георг», и, клянусь Юпитером, я заставлю хозяина сменить вывеску! Еда не годилась даже для свиней, а постели кишели блохами!
— Я просила принца погостить у нас и поохотиться, — сообщила Аллегра растерявшемуся мужу. — Мы просто обязаны оказать гостеприимство его высочеству, тем более что через несколько дней прибудут гости.
Джордж Браммел заметил промелькнувшее на лице Хантера удивление и понял, что никакой охоты не предвиделось.
До чего же сообразительна молодая герцогиня! Теперь охота наверняка состоится, и весьма скоро!
Браммел хмыкнул. Он не обращал особого внимания на Аллегру Морган в прошлом сезоне, но теперь понял свою ошибку. Да эта женщина отнюдь не глупа! Тактична, сообразительна, нельзя не восхищаться ее смелостью. Ничего не скажешь, визит обещает быть интересным.
— А кто приглашен, ваша светлость? — лукаво поинтересовался он, весело блестя голубыми глазами. Аллегра в отличие от принца сразу поняла, к чему он клонит, но его высочество был далеко не столь сообразителен.
— Круг наших друзей узок: всего три человека
Они охотились с мужем много лет, мистер Браммел. Это лорд Уолворт, граф Астон и виконт Пикфорд. Но теперь, когда все они женаты, тем веселее мы проведем время, — с милой улыбкой объяснила Аллегра. — Остается надеяться, что вашему высочеству некогда будет скучать. Я приглашу вдовствующую леди Перри и ее сестру леди Джонсон.
Таким образом, за столом у нас будет равное число джентльменов и дам.
— Превосходно! Превосходно! — согласился принц.
— А теперь, если джентльмены меня извинят, я распоряжусь, чтобы гостям приготовили комнаты.
Аллегра присела и с безмятежным видом выплыла из столовой.
— Клянусь Юпитером, Куинтон, — объявил принц, — вы женились на изумительной девушке! Поверьте моему слову, она станет превосходной герцогиней, пусть ее происхождение не так уж безупречно. Неплохо иногда улучшить породу с помощью чистокровной молодой кобылки, не так ли?
— Спасибо, ваше высочество, — с поклоном ответил герцог, ощущая, однако, легкое раздражение от бесцеремонности принца. Он чертовски гордился Аллегрой. Как она умна! Одна встретила королевскую особу, накормила и превратила разочарование принца в удовольствие. Теперь у него не было сомнения, что охота пройдет без сучка и задоринки.
Крофт поджидал хозяйку за дверями столовой.
— Я приказал приготовить покои для его высочества и спальню для мистера Браммела.
— Прекрасно! Через час пришлите лакея. Пусть немедленно отнесет письма на конюшню. Велите конюхам развезти их и подождать ответа. Через два дня мы устраиваем охоту.
Принц и его спутник знают только, что развлечение намечалось заранее.
— Будет сделано, — кивнул Крофт, пряча улыбку. Он служил двум предыдущим герцогиням Седжуик, а третья, пожалуй, их превзошла.
— Я буду в своей гостиной. Попросите Онор принести мои письменные принадлежности, — наставляла Аллегра.
— Сию минуту, миледи, — с поклоном ответил дворецкий.
После ухода Онор Аллегра поспешно набросала записки Сирене, Юнис и Кэролайн, в которых извещала о неожиданном приезде принца и о том, что он примет участие в охоте, и приглашала подруг прибыть к ним через два дня. Затем она написала леди Перри, извинилась за то, что приглашает в последнюю минуту, и попросила прелестную вдовушку с сестрой приехать в Хантерз-Лейр. Скрепив послания красным воском, она прижала к мягкой массе свое кольцо-печатку и дернула за шнур сонетки.
— Крофт уже объяснил, что делать? — спросила она вошедшего лакея.
— Раздать конюхам письма и приказать, чтобы дождались ответа. Верно, ваша светлость?
Аллегра кивнула:
— Можете идти.
Следующие два дня были посвящены приготовлениям к приему гостей, проводившимся в величайшем секрете: хозяева опасались возбудить подозрения принца. Он и герцог проводили время в прогулках верхом и в охоте на водяную дичь.
Браммела, однако, подобные занятия не интересовали. Сиятельный гость неизменно объедался за столом, а вечерами играл в вист. Ставок, правда, не делалось, поскольку Принни понимал отвращение хозяина к игре. Однако он все же не удержался от жалобы.