Неожиданность
Шрифт:
Мстиславу вся эта процедура уже надоела. Он понимал, что его попытки пресечь женский коллектив обречены на провал, но еще пытался переломить ситуацию.
— Крися, ну хватит уже, перестань, — нудил государь, но конвейер работал неутомимо и без остановки.
Вот они истоки концерна «Вольво» — даешь шведскую крону!
Завидев меня с деревянным ковшиком в руке, князь обрадованно зашумел.
— Владимир, уйми ради бога этих баб! Ты один на них как-то можешь повлиять. И мне кое-что тебе надо сказать по секрету.
Одного
Я жестко скомандовал на безукоризненном шведском:
— Всем немедленно покинуть помещение! Срочная лечебная процедура!
Дисциплинированные иностранки быстро удалились. Быстро откинув одеяло, подсунул князю, лежащему на правом боку лицом ко мне, ковш под нужное место.
— Сюда вали!
Мстислав спорить не стал. У-у-у-у-шшш! И чувство глубочайшего облегчения легло на чело правителя древнего Новгорода.
— Вовремя ты подоспел! Еще чуть-чуть и пришлось бы прямо в кровать, как в детстве. А есть точно нельзя?
— До завтра подождем. Это не мне, это тебе нужно. Потерпи.
— А ты сегодня не уйдешь?
— За тобой пока приглядывать надо. Может еще чего придется поделать. Посидим, полежим сегодня в одной спальне. А пить и есть уж завтра будешь. Представь, что ты в походе, а кругом ни еды, ни воды.
— Ну хоть водички бы хлебнуть! Во рту и в горле страшно пересохло!
— Представь, что ты еще Кристину раненую несешь, и она воды просит. А у вас на двоих последний глоток. Сам выпьешь?
Оранжевый огонь любви полыхнул на груди князя. Стальным голосом он ответил:
— Все ей отдам!
— Вот и потерпи, не умрешь от жажды.
Я вылил ковш в бочонок, поставленный в углу и завалился на топчан расслабиться после завтрака. Богуслав присел к Мстиславу и начал обсуждать какие-то их дела.
Неожиданно подошел дружинник. Князь и боярин встрепенулись.
— Что такое? Враги объявились?
— Да нет, девка какая-то лекаря спрашивает, говорит очень надо.
Тут уже встрепенулся я. С Забавой что-то не так? Или дом сгорел? Дом-то бог с ним, новый отстрою…
— Беги, беги — отпустили меня князь и боярин.
Вылетел к воротам. Пока бежал, думал, — я же предупреждал, что на всю ночь уеду! Врага можно не бояться — жена голыми руками порвет, это-то ерунда…
Там меня ждала невредимая Забава в дорогом ожерелье от Соломона.
У-уф! Облегчение, большее, чем у Мстислава, посетило душу. Подлетел к любимой.
— В чем дело? Что случилось?
Железное кольцо ласковых женских ручек обняло меня. Высоченная Забава чмокала мужа в макушку и рассказывала своим необычайно красивым голосом.
— Я соскучилась необычайно! Не
А ведь и верно, ни разу еще не расставались надолго. Как в какие-то походы упрусь?
— И тошнит как-то погано с утра…
Вот это меня насторожило. Строгим голосом произнес:
— Забава! Отпусти меня. Не до шуток!
Богатырка неохотно выпустила супруга из сладкого плена. Быстро оглядел ее всю — абсолютно здорова, нареканий никаких нет. Хотя постой, постой…
Внимательно вглядевшись, усмотрел внизу живота малюсенький красный мерцающий огонек. Неужели свершилось, и наша борьба за появление ребенка увенчалась успехом? Сильно мешал какой-то нетипично яркий для осени солнечный свет.
Дал немножко глазам отдохнуть и опять посмотрел. Солнце как раз скрылось за подошедшей тучкой. Сомнения рассеялись — получилось! И, похоже, в тот самый день, когда я несколько раз пал жертвой необузданных женских страстей.
— Знаешь, Забава, похоже, что через девять месяцев ты станешь матерью.
Сначала она не поняла. Потом усомнилась.
— Может ты ошибаешься?
— Вряд ли.
— А как бы это проверить?
— К волхву Добрыне надо ехать. Другие не увидят. Да и то несколько дней надо переждать — срок слишком маленький.
Тут она все-таки решила порадоваться и начала подбрасывать меня в воздух, как плюшевого мишку, и, надо сказать, довольно-таки высоко. Силища-то у жены невиданная… Планировал вниз я каждый раз с некоторым сомнением: поймает или не поймает? Вспоминалась стародавняя шуточка: подкинуть подкинули, а поймать забыли. Позабавившись, оставила в покое. Поэтому она и Забава, а не как мне истолковывали ее имя — утеха, услада.
— Когда же все-таки поедем, Муся?
Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Сроду меня никто Мусями, Пусями, Зайками или Кисками не называл! Возмущение просто захлестнуло мое мужское достоинство. Забава же в это время взялась меня расцеловывать. Сначала я отмяк, потом размяк, а затем просто потек… Моя стальная воля потихоньку превратилась в пластилиновую игрушку для любимой. Ну, звали меня раньше Атосом и Банзаем, самураем и немцем, теперь побуду Мусей и Пусей — лишь бы Забава была рядом. Чтобы почаще целовала, а называет пусть как хочет.
Любимая уже что-то начала увлекаться, и к страстным поцелуям стали прибавляться поглаживания самых неожиданных мест. Что-то мне кажется, что, если бы мы были не у ворот кремля, а дома, со мной бы сделали что-то интересное не меньше двух раз практически немедленно. Ах, как жаль, что мы не дома…
Сзади раздалось деликатное покашливание. Забава немедленно отдернула руки, которые, уже подняв мне рубаху, начали беззастенчиво играть с завязкой на моих портках.
— Здравствуй девица-красавица, — поприветствовал ее Богуслав, — ты чья будешь?