неПАЦАНКА. Трансформация бой-бабы в леди
Шрифт:
Облокотившись на спинку стула и широко расставив ноги, то есть, как всегда, по-мужски рассредоточив чресла, я медленно окинула взглядом всех присутствующих и решила посчитать их точное количество. Пауза явно затянулась, потому что они начали переглядываться, кто-то покашлял в кулак, что было сигналом к началу разговора, и наконец одна из женщин, самая худая и наиболее энергичная разрезала накаленную флюидами и прожекторами атмосферу своим звучным сопрано.
– Итак, представьтесь и расскажите нам о себе, – произнесла она и, улыбнувшись, вернула свою филейную часть на место.
И тут внутри я рассмеялась, потому что это был стандартный вопрос типичных собеседований, которые я проходила сотнями при трудоустройстве. Так вот, оказывается, к чему меня жизнь готовила все это время! И все в аудитории
– Вы хотите знать все? С момента, как мне пуповину неправильно перерезали, до момента, что я ела вчера на ужин? – спросила я, буквально выплевывая слова от смеха.
– Нет, давайте покороче. Вот как бы вы, а лучше давай на ты, охарактеризовала себя одним предложением так, чтобы нас это зацепило? – спросила женщина в возрасте с бардовым каре и вкрадчивым голосом, подобный которому я слышала в сериале «Ганнибал» у главного героя – психолога.
– Что ж, давайте на ты. Одним предложением, говорите? Я стрелец, холерик, экстраверт, блондинка, в общем, горючая смесь с тремя ножевыми и двумя высшими образованиями.
Возможно, в данный момент можно было услышать, как спутник телекомпании именно сейчас пролетал над нашими головами высоко над слоями стратосферы. Все замолчали, да будто все здание придалось тишине недоверчивого переваривания поступившей информации. Я прямо видела этот процесс обдумывания, когда все мускулы их лиц замерли и объявился негласный конкурс на того человека, который с уверенностью объявит – шутка сейчас была мною сказана, или нет.
– Ты серьезно? – раздался вопрос из угла от брюнетки с внешностью цыганки, любящей пирожные.
– Пф, вполне, а что, по мне не видно? – рассмеялась я, польщенная таким смачным выстрелом в их лобовое стекло стереотипов о пацанках.
И тут – будто цепная реакция всеобщего расслабления пробежала по аудитории – сам источник подтвердил им, что это не шутка и такое бывает, а посему оставалось только посмеяться над тем, как все напряглись.
И дальше все пошло как по маслу. В любом случае, лично мне так казалось, потому что все, что было нужно, – это рассказать о своей жизни. Благо, конкурсы чтецов и знание бесчисленного количества анекдотов не прошли мимо, и я достаточно бодро и энергично рассказывала о всех перипетиях судьбы со смехом. Как меня избивали, пыряли ножом, допытывались до половой принадлежности. Надо же, тогда мне все это казалось настолько смешным, потому что передо мной сидело 40 неизвестных разнокалиберных людей, которым должно было быть абсолютно до лампочки кто я, что хочу, зачем это все, но 80 глаз просто уставились на мою активную жестикуляцию и артистичную подачу, иногда подергивая мускулами лица в улыбке в ответ на удачную шутку. Это выглядело эпично, а я чувствовала себя как в контактном зоопарке: вот посетители, отдавшие пару сотен за билет, вот вольер из прожекторов и стула, вот я – объект эволюции и изучения, можно подойти, потрогать, спросить: «Как дела?» И все, серьезность восприятия реальности отпадает сама собой. Все происходящее кажется не более чем абсурдом, сюрреализмом, шуткой кого-то свыше, хоть я и была атеистом. Почему? Потому что я человек, который по всем параметрам социального статуса был вполне себе успешен (работа, карьера, образование – есть). Но это только верхушка злосчастного айсберга из истории о Титанике, а глубоко в душе уже ушел на дно Джек в исполнении Ди Каприо и, неистово вцепившись в дверь, свистела Роуз в исполнении Кейт Уинслет. И все это дало полнейший диссонанс, о котором я сейчас рассказываю, как о бородатом анекдоте из 1980-х, и вроде и смеяться хочется, и плакать с упованием и мимикой «facepalm» и криком: «Это же моя жизнь!»
Кто-то из смотрящих обратил внимание на мои массивные мужские часы и костяшки пальцев, заклеенные пластырем. Ну, если часы – это вполне объяснимый атрибут делового человека, а их мужской стиль – логичный для моего внешнего вида довесок, то сбитые костяшки пальцев… Что ж, пришлось объяснять кастингующим, что немотивированные приступы агрессии в мире пацанок – абсолютно нормальное явление, противостоять которому не в силах никто из людей и ничто из предметов быта и домашней утвари. Я всегда справлялась со своими приступами однообразно в формате «вижу цель – не вижу препятствий», даже если препятствие – несущая стена кирпичного дома. И пока мать однажды воочию не узрела мой спарринг с бетоном, она все удивлялась, что за загадочные строительные работы ведутся и где, если на полу всегда крошки штукатурки и бетонная пыль. Списывала сначала на безумных соседей, потом на домового, задабривая его медом и хлебом, а потом и выпытывая у отца, не делает ли он ремонт втихаря.
И вот кто-то из них сказал: «Раздевайся!»
Мне показалось, что я не расслышала, но решила убедиться, правильно ли я поняла?
– Ну да, ты же в анкете указала, что ты «бухающий качок»! Вот первый раз о таком слышим, хочется воочию посмотреть на данное явление!
И правда, я вспомнила, что думала, как бы одной фразой совместить свое текущее пристрастие к алкоголю как лекарству от депрессии и жизнь с малых лет в качалке? «Бухающий качок» – выстрелило мне в голову пробкой от забродившего шампанского название с пометкой #Эврика!
Что ж, сказано – сделано! Я энергично встала со стула и ловким движением руки превратила брюки… А, нет, кажется это из другого фильма! Ловким движением руки скинула пиджак, а за ним и «ментовскую» голубую рубашку, увидев которую мой отец одобрил словами: «Я всегда знал, что ты дочь мента». Комплимент это или нет, но она считалась у меня праздничной, поскольку кардинально не содержала черного цвета.
На мне был топик весьма известной спортивной компании, купленный для той же цели комфортного тренинга. Проще говоря, чтобы штанга о грудь помягче билась, а молокосодержащие бидоны не распластывались по скамье для жима. Так вот, его я снимать не стала и встала в культовую позу всех культуристов-бодибилдеров, введенную в «Золотой век бодибилдинга» моим любимым Шварценеггером – «двойной бицепс». Набрав побольше воздуха в грудь, втянув формирующийся пивной животик поглубже в себя, я напрягла руки что есть сил, дабы все увидели вершины моих бицепсов, над которыми я работала не покладая рук всю жизнь.
– Ну вот, собственно, перед вами эталон бухающего качка, как я считаю, и поэтому люди в моем городе идут ко мне тренироваться, чтоб и подкачаться, и выпить культурно после подхода.
– Юль, а что привело тебя именно к такому образу жизни? Ведь это нелогично, ты же знаешь. Как организм может выдержать алкоголь и тяжелый тренинг? – спросила дама с цветным каре, наиболее активная в нашем неравностороннем разговоре.
– Ну, я как бы месяц активно пью, после которого думаю: так, все, пора на зож, пора переходить в активную фазу кача… С понедельника начну! И наступает понедельник, а я с мыслью: «Блин, я же вчера напилась, как сегодня начать? Ладно, со вторника начну». Наступает вторник, вот уже «новая жизнь» непосредственно, месяц я, попивая пиво вместо водки, усиленно занимаюсь и давлюсь гречей с куриной грудкой, а потом… А потом случается какая-нибудь «печалька» на работе или в личной жизни, вставшие уже буквально на конвейер, и все, как в той песне «Привет, Андрей», только вместо Андрея – запой.
– То есть ты на месяц уходила в запой? А как же работа?
– Ну а кто сказал, что нельзя работать и пить одновременно? Все нормально, работаешь себе, выполняешь какие-то банальные функции на автомате, наступает вечер, магазин, вино-водочный отдел – и понеслась! Утром, правда, просыпаешься и ненавидишь все и вся, потому что вчера явно были слезы, сопли и обои опять в крови, а ты и не помнишь, после какой стопки активировалась стадия «за что мне все это».
– А тебе не кажется, что ты сдавалась таким образом? – умничала психолог.
– Не сдавалась, а спасалась. Это разные вещи! Проще, конечно же, стать бомжом, уйти в лес, залезть в горы и искать просветления. Но я не могу себе такого позволить, потому что у меня семья, которую требуется содержать, работа, на которой на меня рассчитывают и которую никто не сделает за меня. Я не могу подвести людей, – смачно сплюнув из раскрасневшегося рта на пол, агрессивно отвесила я психологине.
– Сколько лет твоим родителям? Ты же с ними живешь? Почему они не работают? Почему ты даешь им деньги? – прилетали одиночными выстрелам вопросы из аудитории.