Нэпал — верный друг. Пес, подаривший надежду
Шрифт:
По команде «гулять» каждый из малышей бросается в гущу событий.
Джим решает преподать Нэпалу важный урок. Он ставит свою коляску во внутреннем дворике — оттуда открывается вид на шумное сборище неугомонных собак.
Они тявкают и носятся туда-сюда. Из-под лап у них вылетают травинки и комочки земли. С дальнего конца участка приходит взрослый лабрадор. Сначала над травой видна только его голова, когда он пробирается к этим незнакомцам — миниатюрным щенкам. Затем показываются мощные передние лапы, топчущие траву. Семидесятифунтовый пес быстро приближается к щенкам. Он подстерегает одного из самых маленьких, скрываясь в высокой траве, а потом в три тяжелых прыжка оказывается рядом с крошечным комочком лоснящегося меха и останавливается, нависая над ним. Щенок задирает голову и смотрит на устрашающий силуэт, который вырос рядом с ним.
Наклонившись, взрослый пес легонько тянет щенка за ухо. Тот в ответ лижет ему длинную шею и опирается на него лапками. Эти два незнакомца — щенок, которому два с половиной месяца, и большой пес — играют, катаясь по траве, словно старые друзья.
Джим дал Нэпалу команду ждать. Щенок все еще в ошейнике и на поводке. Это означает, что ему пока не разрешено бежать и вступать в игру.
Нэпал устраивается под коляской Джима, не сводя глаз со своих четвероногих собратьев. Щенок втягивает носом соблазнительные запахи, доносящиеся от веселой своры. Нэпал чует других собак. Он слышит радостное повизгивание, когда щенки носятся друг за другом, катаются по траве и понарошку дерутся. Но понимает, что играть с ними нельзя. Нэпал не знает причин этого, и поведение Джима может показаться ему жестоким, но это важный урок, который щенку нужно усвоить. Если он станет собакой СПНВ, он должен уметь сохранять сосредоточенность и не отвлекаться, что бы ни происходило вокруг.
Сочтя, что Нэпал усвоил этот важный урок, Джим снимает с него амуницию и произносит волшебное слово: «Гулять!»
Подпрыгивая, щенок несется в гущу веселья. Ребенок может держаться в сторонке, глазея на возможного товарища по играм или окликая его, а может коснуться его, чтобы заявить о своем присутствии. Щенок же смело идет к ближайшему собрату и от души обнюхивает его. Влажные чуткие носы незнакомцев почти соприкасаются, втягивая запахи. Несомненно, чужой щенок пахнет приятно. Это девочка. Она в свою очередь обнюхивает Нэпала и явно готова с ним поиграть. Спустя несколько секунд они уже, словно добрые друзья, носятся, сбивая друг дружку с ног.
В этом прелесть собак. Они не теряют времени. Им некогда проявлять высокомерие и разыгрывать из себя недотрог. Они должны прямо сейчас взять все от своей короткой жизни.
Джим сидит в патио и с удовольствием наблюдает за щенками. Приятно смотреть, как Нэпал играет. Джим достает из кармана мячик и бросает его собакам. Некоторое время он следит за игрой, чтобы убедиться в том, что псы не кинутся друг на друга (такое может случиться, если позволить им слишком увлечься).
Мячик падает в самую гущу. Нэпал хватает его и бросается наутек, а остальные собаки преследуют его по пятам. Одна из них догоняет его. Несколько секунд они борются за мячик, отчаянно мотая головенками, яростно, по-щенячьи визгливо рыча. Потом Нэпал отпускает игрушку и присоединяется к своре преследователей.
Все правильно. Он учится иметь дело с другими собаками и налаживать с ними контакт.
Через некоторое время Джим замечает, что Нэпал, кажется, нашел себе подружку. Он ходит за ней как привязанный, а она скоро начинает вести себя так, будто пытается подчинить его себе.
Джим хорошо знает, что если одна собака нависает над другой или подминает ее под себя, то таким образом она пытается добиться подчинения. Это инстинкт, унаследованный от волков.
Поскольку Джим всю жизнь занимается собаками, он изучил историю их происхождения.
Все современные собаки — потомки одного вида. Это Canis lupus, серый волк. Волки, как правило, живут стаями, возглавляемыми волком и волчицей. Вожаки подчиняют остальных, держа их в страхе, угрожая нападением или изгнанием из стаи. Но щенкам СПНВ необходимо уметь правильно, цивилизованно выстраивать отношения с другими собаками. Сегодня, когда девочка пытается подчинить Нэпала, он отвечает ей тем же. Есть риск, что у него разовьются дурные наклонности.
Хозяева подзывают собак к себе. Нэпала разлучают с девочкой, чтобы подавить в зародыше недопустимое волчье поведение.
Джим ни за что бы не хотел вырастить из Нэпала волка в овечьей шкуре.
Глава девятая
Меня зовут Джейсон Марк Морган… И я вернулся. Спасибо, что следили за моей историей, пока я был в коме. Предыдущую часть я по очевидным причинам не мог рассказать, но отныне до конца истории буду с вами.
Когда наконец прооперировали мой позвоночник, меня вывели из комы, прекратив подачу лекарств.
Проведя столько недель в темном болоте, почти забываешь о существовании света, о том, какой он. Мое первое осознанное чувство было далеко не самым приятным: я ощутил невероятную боль. Такую, какой вы даже представить себе не можете. Словно кто-то взял две раскаленные докрасна кочерги и тычет ими вам в глаза.
Казалось, что боль вгрызается в мозг, поднимаясь от ног, будто мои ступни погружены в баки с горящим бензином.
Я едва ли не жалел о выходе из комы — настолько сильной была боль. Реальность почти целиком скрылась от меня за мучениями. Почти. Я пришел в себя от слов, которые снова и снова повторял медицинский работник, и наконец они проникли в мое терзаемое болью сознание:
— Джейсон, я ваш хирург. Возможно, вы этого не осознаёте, но несколько недель вы были в коме. Вы попали в аварию в Эквадоре во время военной операции. Вы в госпитале, и мы делаем все возможное, чтобы спасти вашу жизнь и вылечить вас.
Я не мог не обратить внимания на его слова. В тот момент я наконец осознал, что нахожусь не в плену у наркоторговцев.
— Джейсон, кивните, если слышите меня.
Я кивнул.
— Хорошо. Вы получили травмы во время военной операции на границе Эквадора и Колумбии. Теперь вы снова в США. Вам очень повезло, что вы остались в живых. Но я должен вам сообщить, что нижняя половина вашего тела парализована и вы никогда не сможете ходить.
Во тьме моих мучений словно разорвалась атомная бомба. «Вы никогда не сможете ходить… Вы никогда не сможете ходить…» Эти невыносимые слова снова и снова звучали у меня в голове, разрывая пелену боли, будто луч лазера. Я не верил своим ушам. Это было невозможно.
В глубине души я понимал, что должен бороться. Пора было прервать молчание. Настало время говорить и быть услышанным.
— Сэр, я буду ходить. Буду.
Мой голос, ужасно скрипучий и хриплый, был едва ли громче шепота. Господи, что же со мной произошло?
— Нет, Джейсон, не будете, — покачал головой хирург. — Нет смысла приукрашивать правду. Позвоночник сломан в двух местах. Нижняя часть вашего тела парализована. Вы никогда не сможете ходить.
Я находился под воздействием многочисленных препаратов, но соображал достаточно ясно, чтобы понять: если я соглашусь с хирургом, его предсказания сбудутся. Битва закончится, не успев начаться. Тогда я точно не смогу ходить. И я продолжал ему возражать. Стоит лишь как следует поверить в себя — и я смогу исцелиться. Мне тяжело было сосредоточиться, но я думал, что, если буду настойчиво опровергать слова хирурга, у меня все получится. Это было моей единственной надеждой.