Неписанная любовь
Шрифт:
Я едва ли узнала в нем Коула Гриффина, потому что в последний раз видела его фото от папарацци, когда он сломал нос, у него была короткая стрижка, густая борода и такие же темные глаза.
Он делает глубокий вдох.
— Прости, что так отреагировал. Черт, я действительно не хочу, чтобы люди знали, что я здесь, так что, прошу тебя…
— Отойди от нее к чертовой матери.
Рука, прикрывающая мой рот, отдергивается, когда Рафаэль отталкивает от меня дико популярного музыканта. Позвоночник Коула врезается в стену, и он издает болезненный звук, когда
Рафаэль поворачивает голову в мою сторону, его ноздри раздуваются от каждого тяжелого вдоха.
— Ты в порядке? — спрашивает он слегка раздраженным, низким голосом.
Мое сердце — этот предатель — сжимается, когда он берет меня за подбородок и осторожно приподнимает его, чтобы получше меня рассмотреть. Его большой палец проводит по моей коже, и мое дыхание на мгновение сбивается.
— С ней все в порядке, придурок, — Коул со стоном потирает основание позвоночника.
Прикосновение Рафаэля выводит меня из оцепенения, и я отталкиваю его. Я не замечаю, как открывается его рот, когда я бросаюсь к Коулу.
— О боже. Мне так жаль.
— Почему ты извиняешься перед ним? — огрызается Рафаэль.
Я игнорирую его.
— Принести тебе пакет со льдом или что-нибудь еще?
Коул поднимает большой палец вверх.
— Я справлялся и с худшим, дорогая.
— Еще раз назовешь ее дорогой, и я проверю эту теорию на практике, — Рафаэль нависает надо мной, как тень.
Я застонала.
— Ты можешь не угрожать ему?
— Ты защищаешь этого парня?
— Как тебя зовут? — улыбка Коула, очаровательная и уверенная, не заставляет мое сердце учащенно биться, а желудок — переворачиваться, как улыбка мужчины, возвышающегося у меня за спиной.
— Элли, — я протягиваю руку и молюсь, чтобы он не заметил, как она дрожит. Любой человек на моем месте отреагировал бы так же, а тот, кто говорит иначе, просто лжец, потому что это Коул Гриффин. Легендарный вокалист. Гениальный лирик. Дитя любви двух Рок-Богов.
Каждый, у кого есть радио, слышал его музыку, и вот он здесь. В Лейк-Вистерии!
Коул берет мою руку и целует ее тыльную сторону, а Рафаэль наблюдает за этим с раздувающимися ноздрями. Прикосновение губ Коула к моей коже не вызывает и доли той реакции, которую вызвал Рафаэль, прикоснувшись к моему подбородку, и я не знаю, что с этим делать.
— Элли, — Коул пробует на вкус мое имя своим глубоким, хриплым голосом. — Ты та девушка, которая пела на сцене, верно?
Я киваю.
— У тебя замечательный голос, — он отпускает мою руку, и она на секунду повисает в воздухе, прежде чем я вспоминаю, как вести себя как нормальный человек.
Стыд сменяется застенчивостью.
— Прости, что вела себя как абсолютная чудачка. Ты просто застал меня врасплох.
— Это я должен извиняться за то, что напугал тебя.
Я тихонько рассмеялась.
— Все в порядке. Я понимаю. Не каждый день в городе появляется кто-то вроде тебя.
— Кто-то вроде него? — спрашивает Рафаэль,
Серьезно, что с ним такое, и почему мое сердце трепещет при одной только мысли о том, что он слишком меня опекает?
Коул хихикает.
— Я привык оказывать такое влияние на людей.
Рафаэль усмехается.
— Ты когда-нибудь слышал о скромности?
Я бросаю на него взгляд через плечо, а затем возвращаю свое внимание к Коулу.
— Если не возражаешь, позволь спросить, что ты вообще здесь делаешь?
— Мой менеджер предложил мне уехать на некоторое время и остановиться в его доме у озера. Подумал, что это поможет мне справиться с писательским застоем и со всей остальной ерундой.
— Ну и как успехи? — спрашиваю я.
— Не очень, но у меня такое чувство, что теперь все изменится, когда я нашел тебя.
Слова Коула заслуживают смертельный взгляд Рафаэля. Пока я стою в стороне, задыхаясь от тестостерона, заливающего тесный коридор, эти двое мужчин оценивают друг друга. Они, вероятно, могли бы запросто подраться, учитывая их одинаковый вес и телосложение, хотя я бы поставила на победу Рафаэля, потому что мой бывший босс в данный момент выглядит просто убийственно.
Несколько человек, которые, кажется, заинтересованы в том, чтобы воспользоваться уборной, быстро отворачиваются, когда видят Рафаэля, что только усиливает мое смущение.
— Ты что-то хотел? — спрашиваю я его на удивление нейтральным голосом.
— Да.
— Это может подождать?
— Нет.
Забавный взгляд Коула мечется между нами.
— Твой парень?
— Нет, — говорим мы с Рафаэлем одновременно.
— Телохранитель?
Я проглатываю подступающий смех.
— Ни в коем случае, — хотя Рафаэль ведет себя именно так: он стоит рядом со мной, как сторожевой пес, готовый к нападению.
— Тогда почему он здесь? — Коул упирается носком ботинка в стену, отчего его черные джинсы растягиваются настолько, что его колено выглядывает из зияющей дыры.
— Я задаюсь тем же вопросом, — я бросаю обвинительный взгляд на Рафаэля, но он не замечает этого, его глаза устремлены прямо на Коула.
Певец смеется себе под нос, словно пошутил над чем-то у себя в голове.
— В общем… эта песня. Черт, ты умеешь петь, доро… — он замолкает, когда голова Рафаэля поворачивается в его сторону. — Элли.
Почему-то мне кажется, что Рафаэлю больше не нравится, когда он называет меня Элли, чем дорогая.
Я заправляю прядь волос за ухо, чтобы было чем занять руки.
— Спасибо.
— Ты сама написала песню «Late Nights»?
Его вопрос заставляет меня замереть.
— К чему ты спрашиваешь?
Как бы мне ни хотелось заявить, что это была оригинальная версия песни, я держу свой рот на замке, а правду — в тайне глубоко внутри себя, вместе со всеми остальными секретами, которые я хранила с тех пор, как год назад переехала обратно в Лейк-Вистерию.