Неписанная любовь

Ашер Лорен

Однако, в отличие от прошлого раза, я не поддаюсь искушению. Я даже проверяю себя, хватая бритву в ванной, но кладу ее на тумбочку, и больше не прикасаюсь к ней.

Это всего лишь песня. Ты всегда сможешь написать другую, а она больше никогда не сможет украсть ни одну из твоих.

Вот только это была не просто песня. Это была та песня. «Silver Scars» — это моя история, а не ее, поэтому мы обе сошлись на том, что она удалит все

записи и тексты со своего жесткого диска.

Боже. Как я могла быть такое глупой и доверчивой? Мне следовало дважды все проверить, чтобы убедиться, что Ава удалила все записи, но тогда я поверила ей на слово, потому что она еще не предала меня.

Мой телефон снова издает сигнал, но я не могу найти в себе силы прочитать сообщения, поэтому отключаю уведомления и накрываю голову подушкой. Слезы не заставляют себя долго ждать, и, начавшись, я уже не могу их остановить.

Слабый стук спустя пять минут прерывает мои рыдания. Мое тело каменеет, несмотря на то что мозг кричит, чтобы я убежала.

— Все в порядке? — вопрос Рафаэля вызывает еще больше слез.

Нет.

— Ага! — мой высокий голос причиняет боль моим собственным ушам.

— Ты уже долго не выходишь.

Я заставляю слезы остановиться, но мои глаза отказываются подчиняться.

— Мне сегодня нехорошо, — мой голос ломается. — Может, мне лучше держаться подальше от вас обоих, на случай, если это заразно.

Отличная идея, Элли. Изолировать себя от людей, которые могут помочь тебе почувствовать себя лучше. Это действительно сделает тебя счастливой.

Он не делает паузы, прежде чем спросить:

— Так вот почему тебе стало плохо вчера на лодке?

— Может быть!

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет.

— Я могу принести тебе лекарства или…

— Я в порядке! Спасибо за предложение, — мой голос звучит грубовато даже для моих собственных ушей.

Наступает напряженная тишина, и я молюсь, чтобы Рафаэль оставил меня в покое и отвел Нико на пляж, как мы изначально планировали. Они должны вместе строить замки из песка и провести наш последний день в Гонолулу весело, а не возиться со мной, человеком-угнетателем.

— Хорошо. Напиши мне, если что-то понадобится.

Последовал облегченный вздох.

— Спасибо.

Дверь в гостиничный номер захлопывается вскоре после этого, и Рафаэль с Нико оставляют меня в одиночестве, чтобы я погрязла в своей печали.

Оказывается, не только Рафаэль ненавидит себя за то, что доверился не тому человеку.

Я тоже.

Моя вечеринка жалости к себе длится всего один час. Как только будильник прозвенел на шестидесятой минуте, я сползла с кровати, побрызгала водой на лицо и позвонила единственным людям, которые заверили меня, что смогут помочь.

Поговорив

на эту тему с мамой и Уиллоу, они сошлись во мнении, что лучший способ справиться с человеком вроде Авы — это заставить его пожалеть о том, что он вообще выбрал меня в качестве своей мишени.

Возможно, Ава и была любимецей Америки, но я нашла кое-кого получше.

Плохого парня Нэшвилла, Коула Гриффина.

И хотя я не хочу начинать свои рабочие отношения с Коулом с плохой ноты, но выбора у меня нет. Мне надоело быть невидимой сноской в чужой истории. Я заслуживаю признания за свою работу, даже если это означает, что мне придется столкнуться с одним из моих самых больших страхов и наконец-то признаться Аве во всей той боли, которую она мне причинила.

Пришло время признать, что у меня никогда не будет светлого будущего, если я всегда буду чувствовать себя жертвой своего прошлого.

Экран моего телефона загорается не прошло и десяти минут после того, как я написала Коулу сообщение, чтобы спросить, можем ли мы поговорить.

— Привет, — приветствует меня Коул со своей тягучей интонацией. — Как дела?

— Нормально. А у тебя?

— Хм.

— Что?

— Моя сестра научила меня не принимать это слово за чистую монету.

— У тебя есть сестра?

Он прочистил горло.

— Да.

— Я и понятия не имела.

— Мои родители предпочли не афишировать это.

— О, — о? Это все, что ты смогла сказать? Серьезно?

К сожалению, в данный момент я эмоционально истощена и не могу нормально общаться с людьми, так что это максимум, который Коул может получить.

Он усмехается себе под нос.

— В любом случае, поговори со мной. Что случилось?

— Помнишь, ты прислал мне информацию об адвокате?

— Да.

— Я так и не позвонила ему, — признаюсь я шепотом.

— Почему?

Я с трудом выговариваю слова.

— Я боюсь.

— Справедливо, но ты просишь только о встрече. Это не значит, что ты должна двигаться вперед, если не хочешь.

— Я знаю, — я падаю обратно на кровать.

— Тебе нужен мой совет?

— Ты уже проходил через подобное?

— Нет. Я предпочитаю отдавать людям должное за их работу и хорошо им платить, чтобы они снова захотели сотрудничать со мной, но я слышал о других, которым не так повезло.

Я хмурюсь.

— По крайней мере, я не одна такая.

— Нет, но это противоречит стандартам индустрии, так что тот, кто заставил тебя поверить в обратное, заслуживает того, чтобы на него подали в суд за каждую копейку, которую он тебе должен.

Мои плечи опускаются.

— Даже если это разрушит мою карьеру и репутацию в процессе?

— Ты украла чьи-то песни?

— Нет!

— Тогда не тебе нужно волноваться. А Аве.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

— Но она слишком популярная, — а я — никто.