Неписанная любовь

Ашер Лорен

— Отлично. Значит, у нее есть деньги, чтобы заплатить тебе за работу.

— Да, но у меня не так много улик, чтобы доказать…

— Они тебе и не понадобятся.

Это меня удивляет.

— Нет?

— Шансы на то, что такое дело дойдет до суда, невелики.

— Почему?

— Потому что Ава, скорее всего, захочет уладить дело, пока не пошли слухи и ее первозданный образ хорошей девочки не разрушился.

Я не могу удержаться от безумного смеха.

— Я потратила последний год, беспокоясь о том, что зря обращусь

в суд?

— Я сказал, что они, скорее всего, захотят договориться. Этого может и не случиться.

Моя уверенность угасает.

— А.

— Но пока не беспокойся об этом. Прежде всего, тебе нужно связаться с адвокатом.

— Я знаю.

— Может, я организую вам встречу?

— Ты сделаешь это? Ради меня?

— Конечно.

У меня открывается рот от удивления.

— Почему?

— Мне нравится, когда хорошие люди побеждают.

— Это альтруизм с твоей стороны.

— Я бы не стал заходить так далеко…

Мне тяжело смеяться, учитывая тяжесть, давящую на грудь, но я все же улыбаюсь.

— Спасибо, что выслушал и предложил помочь. Это очень мило с твоей стороны.

— Отблагодаришь меня, написав песню для моего следующего альбома?

Я не колеблюсь, прежде чем ответить.

— Конечно.

— Правда?

— Да. Мне тоже нравится помогать хорошим людям.

Коул уже дважды доказал, что он не такой уж дикарь, каким его выставляют СМИ, так что пора дать ему шанс.

— Отлично! — похоже, он в восторге от этой идеи.

— Я хочу поэкспериментировать со своей гитарой и несколькими идеями, пока я в отпуске.

— Ты не в городе?

— Нет. На Гавайях.

— Красивое место. Может, оно тебя вдохновит.

Я вздохнула.

— Посмотрим.

— Если вдохновит, будет здорово, а если нет, то не стоит торопиться. Хорошая музыка требует времени.

Будем надеяться, что это не займет слишком много времени, потому что я хочу написать не только одну песню.

Я хочу написать целый альбом о возвращении.

Глава 31

Рафаэль

Когда Элли сказала мне, что не сможет присоединиться к нам, потому что нехорошо себя чувствует, я занервничал, что проведу день с Нико наедине. Я знаю, что это звучит нелепо — бояться собственного ребенка, но это правда. Элли была буфером во время нашего пребывания на Оаху, и без нее я боюсь, что наши отношения с Нико станут такими же, как и в последние шесть месяцев перед нашей поездкой.

Яркое солнце лишает меня зрения на несколько секунд, прежде чем мои глаза привыкают к нему.

— В бассейн или на пляж? — спрашиваю я сына.

В ответ он молча машет в воздухе своим металлоискателем.

Я

веду его к безлюдному месту у берега, подальше от других детей, которые могут попытаться завязать разговор с моим сыном и увести его.

Мелочно ли это? Возможно, но, тем не менее, эффективно.

Первые двадцать минут или около того мы оба занимаемся своими делами. Нико играет с металлоискателем, который взяла для него Элли, а я коротаю время за просмотром планов, которые Джулиан прислал мне для расширения амбара.

В конце концов, соблазн проверить свой рабочий почтовый ящик становится слишком велик, чтобы его игнорировать, поэтому я открываю наше рабочее приложение и просматриваю его беглым взглядом. Я никогда не отсутствовал на работе дольше недели, и хотя я знаю, что Джулиан и моя помощница более чем квалифицированы, чтобы позаботиться обо всем, мне все равно трудно оставить все на них.

Джулиан сразу же осуждает меня за это, связываясь со мной через приложение.

Джулиан: Я вижу, что ты в сети. Если ответишь хоть на одно сообщение, я приму предложение Нико и приеду вместо тебя.

С этими словами я убираю телефон в пляжную сумку и встаю.

Он твой сын. Перестань нервничать и проведи с ним время.

С длинным, протяжным вздохом я подхожу к Нико.

— Привет.

Он щурится в мою сторону.

— Привет.

— Что скажешь, если мы вместе построим песочный замок?

— Но ты же занят.

Отлично. Пытаясь дать Нико свободу и не нагнетать обстановку, я еще больше все испортил.

— Твой tio (дядя) сказал, что если он снова увидит, что я работаю, то приедет сюда и надерет мне задницу.

Нико хихикнул.

— Не может быть, он не мог так сказать!

— Может. Он даже пригрозил отправить меня обратно в Лейк-Вистерию.

— Правда?

— Ага. Так что в этой поездке я больше ни за что не буду работать.

Все его лицо загорается.

— Хорошо! Работа — это скучно, — он практически пропевает последнее слово.

— Верно, но именно работа позволила нам поехать в эту поездку.

— И что? Разве ты не газиллионер?

— Николас, — говорю я тем самым строгим родительским голосом, который перенял от дяди.

Он закатывает глаза.

— Что? Все дети в школе говорят, что у тебя миллион долларов!

Всего несколько тысяч миллионов, плюс-минус.

Но все же никогда не рано учить сына важности денег и тому, как взросление без них повлияло не только на меня, но и на всю его жизнь.

— Но так было не всегда.

Его глаза расширяются.

— Да?

— Да. У моих родителей было много проблем, поэтому в детстве у меня не было много вещей. Мы никогда не ездили в отпуск и не имели красивого дома.