Непобедимый Олаф
Шрифт:
Волх повернулся и удивленно поднял брови.
– Что ты прячешь за пазухой, маленький человечишка, раз у тебя хватает дерзости бросать вызов одному из Великих?
– удивленно спросил он.- Я не тратил на тебя свое время, потому что в этой игре ты весишь еще меньше, чем твой приятель.
– Ты здорово ошибаешься, не беря меня в расчет, впрочем, как и многие. Как мой дядюшка Клэвин, который сейчас жизнерадостно пропивает отцовское достояние, считая, что покончил со мной. Как сильно вы все ошибаетесь! У Клэвина есть армия, которой у меня нет. У тебя, могущественный Волх, есть мощь, которая не снилась ни одному смертному. Но вы с
Хэймлет снова извлек шкатулку и, достав яйцо, показал Волху. Бог хотел было скептически улыбнуться, но чрезмерная самоуверенность Хэймлета породила в нем тень сомнения.
– Ты действительно послал нас на остров посреди моря, куда были посланы и многие другие. Игра заключалась в том, кто кого перебьет, преодолеет препятствия и достанет приз. Причем с присущим людям чувством самопожертвования, ради святого дела. Конечно же так азартнее. Но ты просчитался, бог-лжец. Мы не попали на ваш остров, и липовое яйцо болтается на том же дереве, где вы его повесили. А это - настоящее Мировое Яйцо. Мы взяли его на дереве, корни которого уходят в глубь Пекельного царства, а ветви подпирают Светлый мир. Там, где живет священная птица Ра.
– Так вот почему вы ехали со стороны Велесовой избушки, а я все думаю, как вы там оказались?
– пробурчал себе под нос озадаченный Волх.- Да и Яма мне что-то такое говорил про Пекельное царство, а я не придал значения. Не бывало еще, чтобы живые люди оттуда выходили, даже светлым богам туда путь заказан.
– Неисповедимы переплетения нитей в кружевах, вязанных вещими норнами, и судьбы богов и людей равны меж собой в их замысловатых узорах, смысл коих раскрыт лишь нашему общему Создателю, богу богов и людей,- высказал свою мысль датчанин.
– А ты умнее, чем я думал, Хэймлет, неужели у вас в Мидгарде люди стали способны на что-то еще, кроме резни? Хотя можешь не отвечать, я и так знаю, что ты мне скажешь. Ответь лучше прямо: ты что, серьезно готов уничтожить мир?
– Конечно,- не задумываясь ответил Хэймлет,- мне действительно нечего терять. Со смертью отца я лишился всех благ на земле и мои надежды были связаны только с благосклонностью асов. Но после того, как Торкланд, спутником которого я был, не доставит Одину обещанный меч, на что я могу рассчитывать в этом мире, а? Меня рано или поздно ждут чертоги Хель, несмотря на съеденные мной яблоки. Так пусть же все погибнет сейчас.
– Нет, Хэймлет, не стоит этого делать!
– прокричал Олаф, пытаясь поймать руку товарища.
Но молодой конунг был гораздо проворнее и, увернувшись от большого Торкланда, отскочил в сторону.
– Стой, Хэймлет, остановись, ты действительно прав, я проиграл,- сдался Волх,- твоя очередь ставить условия. Говори, что ты хочешь, чтобы я сделал? Я могу свергнуть твоего дядюшку и посадить тебя на трон Дании или еще что-нибудь.
– Нет, Волх, мне этого не надо, уж чему я научился за это время, так это как можно меньше связываться с Великими. Я просто хочу, чтобы и вы, боги Ирия, и светлые асы, оставили меня в покое, а для этого мне нужна пустая безделица, чтобы мой друг Олаф отдал Одину обещанный меч, и все. А свои земные дела - с моим милым дядюшкой или с кем из других моих многочисленных доброжелателей оставь, пожалуйста, решать мне самому. Ну и, конечно, верни нас туда, откуда взял.
Волх устало присел на камень. Черты лица его обострились, плечи поникли, он был безумно стар. Из легенд, которые Хэймлет слышал о богах Ирия, он знал, что Волх - один из древнейших. Чуть младше самого Сварога и равен Велесу. Ни Перун, ни Дажьбог, ни многие другие еще не появились на свет, когда Волх уже совершал свои подвиги.
Но Хэймлету ни на мгновение не было жалко этого древнего бога, проигравшего сейчас ему, обыкновенному человеку. Вволю наобщавшись с этими высшими созданиями, конунг больше не тешил себя мыслями о благородстве Великих. Викинг прекрасно понимал, что за внешней понуростью скрывается работа хитрого и беспощадного мозга, готового использовать любую промашку, которую допустит человек, чтобы исправить положение. И тогда уже пощады не жди.
– Хорошо, будет тебе меч,- наконец отозвался Волх, - я сейчас отдам его тебе, а ты мне отдашь Мировое Яйцо.
– Нет, Великий, не отдам я тебе Яйцо, оно будет моей защитой от тебя и гарантией, что ты исполнишь все в точности, как мы договоримся. Унесу я его с собой в Мидгард и буду беречь там как зеницу ока. А меч ты мне тоже сейчас не давай. Не нужен он в Мидгарде, особенно в руках моего друга. Ты его доставишь сам, прямо в Асгард, и передашь Одину, что Олаф Торкланд, мол, тебя попросил его занести. А теперь можешь вернуть нас обратно, как договаривались.
– Ладно, катитесь отсюда,- устало махнул рукой Волх.
На этот раз звездопада не было и никто никуда не летел. Просто все вокруг покрылось густым молочным туманом и исчезло. В голове заиграла сладкая музыка, а тело расслабилось, доставляя ощущение приятной истомы. Сознание отключилось.
Сколько времени прошло - непонятно. Раздался приглушенный стук, и друзья одновременно вскочили как ужаленные, мотая лохматыми головами, сбрасывая с себя остатки забвения. А тем временем нарушившая их созерцание здоровенная крыса, ухватив за веревку качалку колбасы, что было силы тащила ее через всю избу к своей норе, по пути огибая препятствия, щедро наваленные Олафом на полу.
– Ах ты, паскуда!
– Олаф подхватил глиняный камень от разваленной печки и запустил в воровку.
Торкланд не промахнулся. Умирающее животное задергалось в предсмертных судорогах, но колбасу из зубов не выпустило.
Олаф нежно погладил сверкающее лезвие меча, который все-таки остался у него. Клинок вполне устраивал викинга, хоть и не был магическим.
Он вставил меч в ножны. А Хэймлет небрежно сунул в шкатулку Мировое Яйцо, все еще зажатое в руке. Олаф хотел поскорей позабыть весь этот кошмарный сон их похождений в Ирии. Он только спросил:
– Хэймлет, ты и вправду готов был уничтожить Яйцо?
– А что, я похож на полоумного?
– вопросом на вопрос ответил принц.
И, поняв друг друга по взгляду, они условились по возможности не подымать эту тему.
– Ну, а ты что накопал в погребе, конунг?
– меняя тему, спросил Олаф, вспомнив, чем они занимались перед началом своего идиотского приключения. Он уже и так видел уютно пристроившийся на лавке бочонок, а его нос разнюхал все остальное.
Друзья уселись прямо на пол и разлили мед по случайно уцелевшим глечикам, которые Хэймлет выкопал из кучи битой посуды. Викингам пойло показалось просто очаровательным, особенно после того дерьма, которым их поили в светлом Ирии.