Неподвластный богам
Шрифт:
– Ромб Яхкунга – это маленький белый кристалл, его мне дал Хъяхъя.
– Так ты нашел Хьяхью?!
– Да. Парень что надо. Так вот, Ромб Яхкунга – это смерть Тезиаса.
– Ты свободен, король Аквилонии! – высокопарно возгласил Хадрат, отбрасывая веревки прочь.
Конан вскочил, осмотрелся. Кувшин с Зенобией торчал из Хадратовой сумки – его» хвала Крому, никто не открывал. Король воззрился на жреца.
– Где ты пропадал, Хадрат? Я же велел тебе ждать на берегу!
– Прости, господин! – Хадрат виновато опустил голову. – Я ждал, как
Конан присвистнул. Немногие уходили живыми от дарфарских негров.
– Людоеды разводили огонь, собираясь изжарить меня на костре, – продолжал Хадрат. – Мне повезло, что они не съели меня сырым. Освободиться от пут было не слишком сложно; дарфарцы много уступают в искусстве Тотоакру. Знание Асуры помогло мне незаметно скрыться из лагеря людоедов. Оно же помогло мне найти тебя, и вот я здесь.
– Верно, наши боги договорились, послав мне спасение в твоем лице, благородный Хадрат! Сумеешь ли отыскать Тотоакра? Мы должны отобрать у него Сердце и Ромб!
– Попробую, – ответил Хадрат. Он сел на песок, скрестил по-восточному ноги, руки положил на грудь и сосредоточился. Королю показалось, что его друг смотрит куда-то вдаль, за линию горизонта. Но Конан знал: там, за горизонтом, жрец Асуры видит происходящее
Ге хуже волшебного зеркала Лазбекри. – Повелитель! – сказал наконец Хадрат. – Тотоакр идет сюда!
– Прекрасно – змей сам ползет к нам в руки. Мы приготовим ему достойную встречу! Где мой меч?
– Прости, господин! Он остался у негров!
– Ну и дьявол с ним. ТЫ можешь спрятаться вон за тем камнем, чтобы Тотоакр ничего не заподозрил? – спросил Конан, указывая на валун, что чернел невдалеке.
– Я – посвященный жрец Асуры!
– Хорошо. Тогда прячься. Но прежде я лягу, а ты нацепишь на меня веревки.
– Что ты задумал? – насторожился Хадрат.
– Жрец Сета оставил меня одного крепко связанным. Хочу оттянуть момент его разочарования.
– Берегись, господин! Тотоакр – колдун! Голыми руками его не возьмешь. Помни: одно лишь прикосновение его черной ладони к груди – и тебя не сможет оживить даже мощь Сердца Аримана!
– Верно. Поэтому и нужен весь этот маскарад! За дело!
Прошла минута, и все снова выглядело так же, как в момент, когда Тотоакр отправился за своими пыточными инструментами: Конан пластом лежал между колышками, тело его опоясывали веревки. Через несколько минут король услышал тяжелые шаги.
– Эй, благородный Тотоакр! – как можно более жалобно произнес киммериец. – Готов ли ты сохранить мне жизнь, если я расскажу тебе, что мне поведал Хъяхъя?
– Я рад, что ты одумался, варвар! – сказал, подойдя, Тотоакр. – Выкладывай, а там посмотрим! Если ты не врешь… Постой! Веревки…
Бросок Конана был подобен прыжку пантеры. Жрец не успел охнуть, как
– Но, но, собака! Лежи смирно! Я знаю, что такое «черная ладонь Сета»! Я задушу тебя прежде, чем ты успеешь коснуться меня! – злобно сказал Конан. л
– Как ты развязался? – хрипел Тотоакр.
– Неважно. Эй, Хадрат! Пойди сюда! Асуриец вышел из-за валуна.
– Ну, убей меня, пес! Чего же ты медлишь? – шептал Тотоакр, корчась в Конановых тисках.
– Отвечай, собака: известны ли тебе заклинания Скелоса? – еще сильнее сжимая шею Тотоакра, вопросил киммериец.
– Я… посвященный жрец Сета, – задыхаясь, прохрипел Тотоакр.
– Клянусь Кромом, все жрецы отвечают одинаково! Эй, Хадрат, вяжи эту собаку! Возьми его веревки – они и вправду крепкие!
В глазах поверженного жреца появился страх. Он
прошептал:
– Что ты собираешься со мной сделать?
– Хочешь ли ты жить? – вопросом на вопрос ответил Конан.
– Только глупец спрашивает об этом, – прохрипел Тотоакр.
– Так вот, я сохраню тебе жизнь, если ты сделаешь кое-что для меня. Клянусь Кромом!
– Почему я должен тебе верить?
– Да потому что у тебя нет выбора! Или ты не веришь киммерийской клятве? – грозно спросил Конан, сдавливая горло жрецу Сета.
– Верю, верю, – поспешно просипел Тотоакр.
Конан ослабил хватку. Зеленые глаза жреца пылали ненавистью.
– Эй, будь паинькой, иначе я немедля отправлю тебя к Сету! Не сомневаюсь, твой бог десять раз сдерет с тебя шкуру – его слуги, которых ты загубил…
От этого напоминания лицо жреца посерело. У Тотоакра появилась дополнительная причина бояться смерти, отметил Конан.
– Что я должен для тебя сделать?
– Тезиас умертвил моего друга Пелиаса. С помощью Сердца Аримана ты воскресишь его. Потом я тебя отпущу. Хотя ты, пес, заслуживаешь смерти!
Киммериец не отпускал Тотоакра из своих железных объятий до тех пор, пока Хадрат не закончил свою работу. В искусстве связывания жрец Асуры не уступал жрецу Сета. Только ноги стигийца остались свободными. Затем Конан оторвал кусок ткани от платья Тотоакра и сделал кляп.
– Это еще зачем? – стараясь скрыть досаду, молвил стигиец. – Ты боишься моих проклятий?
– Я слишком много перевидал таких, как ты, посвященный жрец! И мигнуть не успеешь, как на выручку вашему брату поспешат бестии из преисподней! Так что помолчи, пока мы не дойдем до места, – говорил Конан, засовывая крепкий кляп в рот Тотоакра. Если бы глаза жреца могли метать молнии, он, наверное, испепелил бы десятерых. Но Конан только посмеивался.
Хадрат тем временем обыскал стигийца. Сокровища были при нем – и Сердце Аримана, и Ромб Яхкунга. Сердце жрец Асуры взял себе, Ромб же передал Конану.