Непорочная куртизанка
Шрифт:
Выйдя из портшеза, Кларисса инстинктивно закуталась в шаль, но граф бесцеремонно сдернул ее.
— Тебе это не понадобится. В покоях виконта всегда очень тепло.
Он отдал шаль слуге, который молча ее взял, с любопытством, однако, поглядывая на обнаженную грудь и плечи девушки.
Кларисса чувствовала себя так, словно на ней вообще нет одежды, но устояла перед порывом поддернуть вверх кружевную отделку корсажа, чтобы прикрыть соски, твердо сказав себе, что на ней театральный костюм.
— Я сам доложу о себе, Луис, — сообщил граф
— Я не нервничаю, — заверила она, неожиданно поняв, что действительно не столько нервничает, сколько сгорает от нетерпения поскорее увидеть этого старого распутного хитреца. Кроме того, виконт прикован к постели: какое зло он может ей причинить?
Джаспер открыл двойные двери, и они оказались в устланной толстым ковром комнате. Кларисса огляделась, отметив богатую мебель, серебряные и золотые украшения и коллекцию изящных фарфоровых статуэток.
— Виконт — собиратель фарфора?
Джаспер тоже огляделся.
Дядя всегда был заядлым коллекционером. Большинство сокровищ в его доме — из золота и серебра. Он привез их из Индии, и одному Богу известно, каким путем все это приобретено.
— Подобными вопросами я не задаюсь.
Он подошел к другим дверям в противоположной стене и постучал.
— Останься здесь, пока я тебя не позову, — велел он и исчез в спальне.
Кларисса прошлась по комнате, разглядывая безделушки, по большей части весьма изысканные. Ее внимание привлекла золотая ваза на постаменте, покрытая искусной резьбой. Кларисса внимательно рассмотрела вазу и тут же, охнув, отскочила. Пусть она и наивна, но все же не прожила в монастыре всю свою жизнь, чтобы не понять, какие непристойности там изображены. Фигурки извивались в различных позах плотского соития, по двое, трое, четверо...
Заинтересовавшись, она наклонилась ближе, чтобы получше изучить рисунки. И была так поглощена созерцанием, что не услышала, как дверь снова открылась.
— Забавно, правда? Трудно поверить, что такие позы вообще возможны.
Кларисса с виноватым видом отступила и покраснела, словно ее поймали на месте преступления. Граф стоял за спиной так близко, что она наступила ему на ногу. И при этом нечаянно прижалась к нему всем телом.
— Извините... простите... я вас не слышала, — пролепетала она, пытаясь отступить в сторону, но он обнял ее и притянул к себе.
— Не двигайся. Мне понравилось, — хмыкнул он, и на нее снова повеяло теплом его дыхания. Его руки скользнули вверх и легонько сжали грудь.
— Нет, пожалуйста, не нужно! — воскликнула Кларисса, оцепенев. — Отпустите меня, милорд! Прошу вас! У нас соглашение!
— Разве? Не помню, чтобы я на что-то соглашался. Просто отложил решение на потом.
— И вы опуститесь до насилия, милорд?
Голос Клариссы дрожал от возмущения, подстегнутого страхом. Только сейчас она поняла, что в этом доме он может сделать с ней все, что пожелает.
Он отдернул руки, словно от раскаленного клейма, и почти грубо оттолкнул ее:
— Никогда не смей обвинять меня в чем-то подобном!
Кларисса повернулась и взглянула на графа. Мрачное лицо, непроницаемо-черные глаза.
— Вы испугали меня, — тихо пожаловалась она. — Неужели не понимаете, какой беззащитной я себя чувствую здесь, наедине с вами?
Он раздраженно поморщился:
— Господи Боже, ты же шлюха! Как и чем я мог тебя испугать? Ты знаешь, чего ожидать. Подписала контракт, и не говори, что хочешь получить красивую одежду и уютный дом всего лишь за небольшую роль в спектакле!
Что она могла ответить? Только правду, а это... совершенно невозможно.
— Ваш дядя принимает? — глухо спросила она, отворачиваясь.
Джаспер ответил не сразу, глядя на нее с сердитым недоумением и гадая, почему эта девушка постоянно ставит его на место. Он прекрасно знает, кто она. Почему же она отрицает это всем своим поведением? Этим она ничего не добьется — во всяком случае, от него. Кровь Христова, он видел, как она ела устрицу. Никогда в жизни он не видел чего-то более обольстительного! И жила она в борделе. Подписала контракт на услуги шлюхи. И если уж быть до конца честным — он ее хочет. Возможно, она специально отталкивает его, чтобы вытянуть побольше. С ним не раз пытались сыграть нечто подобное — без всякого успеха, конечно, — но вполне вероятно, что она тоже захочет попытаться.
Видимо, этим объясняются ее странные повадки. Но она скоро усвоит, что старается безуспешно.
— Он ждет тебя, — резко бросил граф и пошел вперед, к дальней полуоткрытой двери.
— Сэр, позвольте представить вам мистрис Клариссу Ордуэй, — объявил он и, схватив ее за руку, почти втащил в комнату, освещенную так тускло, что Кларисса моргнула. Занавеси на высоких окнах были полуопущены, отсекая яркие лучи осеннего солнца. В огромном камине пылал огонь. По всей комнате были расставлены восковые свечи, и слабый запах старости и болезни витал в спертом воздухе. У камина сидел старик в отделанном мехом халате. Ноги его тоже были завернуты в меховую полость. В удивительно изящной белой руке, казалось, принадлежавшей человеку гораздо более молодому, он держал бокал с вином. Когда Кларисса нерешительно стала перед ним, он поднес к глазам лорнет.
— Подойди ближе, девушка. Я не кусаюсь.
Кларисса остановилась в нескольких шагах от него и низко присела в реверансе:
— Доброе утро, милорд.
— Хм-м... — промычал он. — Так ты последняя шлюшка моего племянника? Неплохо... совсем неплохо. Миленькая грудь, мала, но достаточно аппетитна.
— Ах, сэр, вы мне льстите!
Кларисса снова присела в реверансе, раскрыла веер и улыбнулась виконту, хлопая густыми золотисто-каштановыми ресницами.
— Не обманывайся, девочка, — рассмеялся он. — Из какого ты борделя?