Непорочная

Доронина Слава

Что там Дан советовал? Изображать покорность и уязвимость? Мне даже играть ничего не нужно. Шагаю навстречу и прижимаюсь к Леону, дрожа всем телом. Возможно, позднее буду сожалеть об этом порыве, но сейчас отчаянно желаю прикоснуться к Дамианису, ощутить его тепло и силу, вдохнуть волнующий аромат кожи. Рядом с ним я верю в счастливый конец, как в тех сериалах, которые смотрела один за другим, чтобы заглушить тоску.

Леон обнимает в ответ. Зарывается носом в мои волосы, и я совсем теряю контроль над происходящим. Не отдавая себе

отчет в своих действиях, первая тянусь к его губам и целую. Это самая настоящая потребность! И безумная эйфория, потому что Леон не просто откликается, а берет инициативу в свои руки.

Тепло обволакивает, я чувствую себя защищенной и забываю о мире за пределами этой комнаты, о проблемах и беспокойствах. Обо всем! В такие мгновения молчание между нами словно наполнено миллионами слов.

На секунду отстраняюсь, заглядываю в лицо Дамианиса, а в следующую — оказываюсь на его руках. Леон несет к кровати, пока я трусь кончиком носа о его плечо и не могу надышаться. Безумно соскучилась! Мелькает мысль, что прежде стоит поговорить, но мы оба на пределе. Это тоже понятно без слов.

— Ну чего ты так дрожишь? — Леон опускает меня на постель и накрывает своим телом. — Соскучилась?

Слова застревает в горле. Есть что-то особенное, завораживающее в том, что этот мужчина хочет меня так же сильно, как и я его.

Вздрагиваю и громко охаю, когда пальцы Леона ложатся между ног и находят чувствительную точку. Это невероятно приятно, но этого мало. Я хочу его внутри. Всего. Возбуждение, что копилось днями и неделями, становится остро ощутимым.

Разобравшись с ремнем на брюках, Леон несдержанно сжимает мои ягодицы, впивается в рот и целует. Жадно, жарко, влажно. Прервавшись, скользит губами к груди.

— Пожалуйста… — умоляюще всхлипываю я, наслаждаясь ласками.

Он поднимает голову, улыбается, и это вызывает новый прилив эмоций.

Неожиданно Дамианис подхватывает под колени и разводит мои ноги в стороны. Горячая головка касается входа. Леон скользит членом вдоль набухших складок, словно дразнит. Доводит почти до сумасшествия. А потом погружается в меня, и это самое сладкое ощущение на свете. Сознание вмиг обнуляется, я сконцентрирована лишь на том, что происходит сейчас. По венам расползается тягучая нега.

Леон двигается напористо, проникает глубже, и вскоре мы оба срываемся. В какой-то момент он замедляется, совершает несколько круговых движений вместо резких толчков, и это приводит меня к ошеломительному оргазму. Перед глазами искрит, я пульсирую на члене с такой силой, будто не занималась сексом год!

— Красивая... — Дамианис проникновенно смотрит в глаза и накрывает мои губы своими.

Секс повторяется еще раз, и еще. Леон засыпает глубокой ночью. Смотрю на него, вожу пальцем по небритым щекам, и счастливее меня в это мгновение нет никого не свете. Сердце бьется быстро, словно пытаясь догнать ускользающие минуты близости.

Целую Леона в уголок рта, безгранично благодарная

ему за то, что посчастливилось испытать подобные чувства. Разлука хоть и тяжело дается, но сейчас, в этой комнате, похожей на маленькое укрытие от всего мира, мы вместе, и крепнет уверенность, что так будет всегда.

Я утыкаюсь в грудь Леона лицом, наслаждаясь собственными эмоциями, которых опять через край. Это восхитительно!

Засыпаю, удовлетворенная и с улыбкой на губах, не думая ни о чем плохом. Нет, проблемы не исчезли, но отошли в сторону, дав такую необходимую передышку.

Глаза открываю на рассвете. В постели я одна. На часах шесть утра. После ночи с Леоном есть измождение и усталость, но организм себе не изменяет. Поднимаюсь с кровати и, накинув халат, выхожу из комнаты.

На кухне слышны тихие голоса. Леон разговаривает с Даном о работе. На английском. Некоторые слова понятны, другие не совсем, однако смысл я улавливаю прекрасно. А когда речь заходит о Ванессе, и вовсе напрягаю слух.

— Нашла время ставить условия. Еще узнает, что ты на остров прилетел, и вообще неизвестно что выкинет. Неужели гормоны так влияют на мозги?.. Я тоже хорош, вышел из себя и прислал чудеса второй твоей дамы, — доносится обеспокоенный голос Дана.

Похоже, Дамианис и его финансовый директор курят. Чувствуется запах табачного дыма.

— Не узнает, — спокойно говорит Леон. — Завтра перешлю документы, посмотришь. Мы на днях подписали договор, я все проверил, но подстраховаться лишним не будет. Срок у Ванессы внушительный, ей и ребенку нужна защита. Больше даже от себя самой и собственной дурости.

— Согласен. Семья при любых раскладах неприкосновенна. Если, конечно, никто из ее членов не творит какой-нибудь беспредел. И по поводу Алекса ты правильно решил. Давно пора занять его кресло. Хоть и дополнительный груз ответственности, но из двух зол, как говорится.

— Да, — соглашается Леон. — Из двух зол… Ладно. Ты пока здесь остаешься, проследишь за Антониной. Когда Ванесса родит, решу, что делать.

После услышанного я не в состоянии сдвинуться с места. Словно ударом молнии пронзило. Пытаюсь сделать вдох, но не получается.

В каком смысле семья неприкосновенна? И что значит «когда Ванесса родит»?

Немного отойдя от шока, вхожу на кухню и ищу глазами Дамианиса. Он сидит за столом с сигаретой в руке.

— Ванесса беременна? — спрашиваю я прямо.

Леон поворачивается. Наши взгляды встречаются.

— Так, вы здесь сами. — Дан поднимается из-за стола и идет к двери.

Я не смотрю, как он уходит. Все внимание сконцентрировано сейчас на другом мужчине.

— Ванесса ждет ребенка? Твоего ребенка? — повторяю вопрос.

Дамианис хмурит брови. Тушит окурок в пепельнице.

— Да, — отвечает будто нехотя.

— И судя по разговору, который случайно услышала, я не должна была об этом знать?

Молчание Леона очень красноречиво.