Непоседы
Шрифт:
– Что же ты в мостоотряде делать станешь?
– Ты спросила бы лучше, что мостоотряд без меня делать станет? Кто опоры под мост будет ставить?
– Не все же время твой кран работает!
– Не бойся, на случай остановки у меня дополнительные квалификации есть. На сегодняшний день четыре с половиной квалификации.
– Будто уж и четыре?
– Крановщик - раз, дизелист - два, электросварщик - три, бетонщик четыре, футболист - четыре с половиной.
– Футболист?
– Вратарь, капитан команды
– Сколько приврал?
– Врать мне незачем, потому что не один я такой. В нашем отряде иные по шесть строительных специальностей знают. Такие есть специалисты, что я им и в подметки не гожусь. Видишь, возле часов товарищ в голубой рубашке? Это инженер к нам прикомандированный, он начальником взрыва работает.
Зое показалось, что она ослышалась.
– Чего начальником?
– Взрыва.
– Какого взрыва?
– Обыкновенного: трах-тарарах - и вверх тормашками!
Несмотря на обстоятельное объяснение, Зоя недоумевает: как можно быть начальником того, что продолжается одну секунду?
– Смеешься, похоже?
– Вот чудачка! Ты, наверно, думаешь, что взрыв - дело простое: навалил взрывчатки, подпалил - и Дело в шляпе? Правильно взрыв произвести - целая наука. Сначала нужно местность исследовать, каменные породы изучить, точно рассчитать, куда сколько взрывчатки положить, чтобы поднятая порода на предназначенное место легла. На том берегу за временным мостом сопка есть, так он ее сносить будет.
– Будто бы целую сопку?
– Чего ж на нее любоваться, если она поперек трассы стала?
– Большая сопка?
– Большая не большая, а в миллион раз больше твоего ларька будет.
– Совсем заврался!
– Не веришь? Подожди, вон начальник взрыва сюда идет. Мы у него и спросим... Антон Владимирович, можно вас на минутку?
Инженер, улыбаясь, подходит к киоску.
– У нас здесь, Антон Владимирович, спор зашел. Сколько, по-вашему, в этом ларьке веса будет, если считать со всем - с товарами и с хозяйкой?
Начальник взрыва внимательно осматривает киоск снаружи, потом заглядывает внутрь, прикидывая на вес Зою и ее товары. Зое от такой деловитости становится не по себе.
– Полтонны, не больше, - определяет инженер.
– И я примерно так полагал... А сколько весит та сопка, которую вы сносить будете?
– Малость побольше, - улыбается инженер.
– Ориентировочно намечено выбросить породы шестьсот восемьдесят тысяч тонн.
– Слышишь, хозяйка?.. Шестьсот восемьдесят умножить на два. Выходит, что сопка в миллион триста шестьдесят тысяч раз больше твоего ларька весит. Теперь веришь?
Не верить невозможно: начальник взрыва подтвердил расчет крановщика кивком головы.
После разговора Зое пришлось менять мнение о новом знакомстве. Человек, укладывавший опоры мостов и водивший компанию с начальником взрыва, заслуживал уважения.
4.
Кассирша, назвавшая Дыходымова липучим человеком, оказалась права. Не прошло и недели после инцидента с жалобной книгой, как на двери киоска появилась сделанная мелом стихотворная надпись:
ПРОЩЕНИЕ
Отвергнута любовь поэта,
И он глубоко оскорблен,
Но он прощает Вас за это,
Любить не прекращает он.
Напрасны Ваши оскорбленья,
Он прошлое готов забыть,
За миг любимой лицезренья,
За право издали любить!
Смывая стихи мокрой тряпкой, Зоя плакала от злости. Сидя в киоске, она никому не могла отказать в праве "лицезренья" и в праве "издали любить". Что касается Арсения Дыходымова, то он намерен был пользоваться этим правом в самых широких размерах. Правда, теперь он старался держаться подальше, но программы действий не менял, заставлял Бокса проделывать всевозможные фокусы. Зое было жаль унижавшегося пса, но чем больше она жалела Бокса, тем сильнее становилась ее ненависть к его хозяину. Трудно сказать, какой катастрофой закончилась бы вся эта история при нормальном, так сказать, ходе вещей, но Дыходымов переусердствовал и сам навлек беду на свою голову.
Стоял прекрасный светлый вечер, когда Бокс давал очередное представление. Оба - и он, и хозяин - были в ударе. Они увлеклись настолько, что совсем позабыли об окружающем, забывать же об окружающем не рекомендуется никогда и нигде, а на железнодорожной станции тем более.
В тщетной надежде привлечь внимание Зои, Бокс прыгал, ложился, носил поноски, ходил на задних лапах... Увы, без всякого успеха: Зоя не замечала его усердия. На самом деле Зоя, конечно, прекрасно все видела, но очень искусно (какая девушка не сумеет этого сделать!) выказывала полнейшее пренебрежение к происходившему.
Но у Бокса и Дыходымова были зрители и более впечатлительные. Неподалеку от киоска на куче вещей в ожидании поезда сидела какая-то женщина с трехлетней дочкой. Женщина, по-видимому очень уставшая, то и дело задремывала. Зато девочка глаз не могла оторвать от четвероногого артиста. Чтобы лучше его видеть, она рискнула даже отойти от матери.
В это время, известив о себе гудком, по первому пути проходил резервный паровоз "ФД". Длинная, покрашенная свежей зеленой краской машина шла быстро и почти бесшумно.
– Голос!
– скомандовал вошедший в раж и не видевший никого и ничего, кроме Зои, Дыходымов.
– Бокс, голос!
Азарт хозяина передался Боксу, и он гавкнул несколько раз так оглушительно, что даже взрослые зрители шарахнулись в сторону, девочка же кинулась бежать не разбирая направления. Из двух зол - очень страшного на вид пса и бесшумно катившегося паровоза - она выбрала то, что казалось ей наименьшим, - паровоз - и побежала к краю перрона. Зоя отчетливо видела, как мелькнуло красное платьишко падавшей на рельсы девочки.