Непотопляемый
Шрифт:
Поручение Непотопляемого было простым, вроде бы, без видимого подвоха… Тем не менее, несмотря на то что все пока складывалось более-менее прилично, на душе у адвоката после разговора с хозяином особняка образовался какой-то мутный осадок. От хорошего утреннего настроения и следа не осталось!
В свое время в Афгане Виктор Собко выжил только чудом. После адского боя с неожиданно — это всегда происходило неожиданно — окружившими их застрявшую в горах роту душманами, он, валявшийся среди мертвых товарищей и с отчаяния тоже притворявшийся мертвецом, ждал неизбежного конца. Эти гады, постепенно приближавшиеся к нему, затаившемуся в горе трупов, весело перекликались между собой гортанными голосами, ловко отсекали головы и без того мертвым ребятам…
Чирикающий выкрик одного из этих сук раздался совсем рядом с Собко, когда с другого конца того, что еще недавно было наблюдательным пунктом, обустроенным его ротой, раздался тревожный вопль.
Шаги убийцы замерли, а затем — Виктор не поверил собственным ушам — начали отдаляться: то ли командиру-душману показалось, то ли и вправду тревога не была ложной, а только буквально через несколько мгновений Виктор остался среди мертвых товарищей один… Единственный живой и даже не только не раненый — не поцарапанный, как вскоре выяснилось, душманской пулей.
Вскоре где-то внизу послышался отдаленный шум моторов: к месту недавнего боя приближалась автоколонна. Или танковая колонна?.. Выяснять это Собко не стал: свое решение он принял еще в тот день, когда их сюда привезли, только вот случая подходящего все не было. До сего дня, точнее, уже ночи… Лучше числиться на родине дезертиром, чем вообще не числиться среди живых! А сейчас вряд ли, если ему все удастся, он даже в дезертиры попадет: взят в плен, пропал без вести… Без разницы! По счастью, граница совсем рядом, на местности он ориентировался совсем неплохо.
Собко и в голову не приходило, что по дороге он может напороться на еще одну душманскую засаду, что на границе его могут перехватить и те, и те… «Нашими» он вторых «тех» не называл даже мысленно: за два месяца пребывания в Афгане рядовой Собко с одинаковой силой возненавидел и своих, и чужих. Тем более что до Афгана от «своих» он, выросший в детдоме, тоже ничего хорошего не видел!
Позднее он, вспоминая ту ночь, все-таки понял, что удалось ему осуществить свой план тоже чудом. А всю безнадежность своего положения — парень в изодранной советской военной форме, без документов, без малейшего понимания, что делать дальше, куда теперь приткнуть эту свою спасенную жизнь, он понял уже по другую сторону границы… Возможно, он так бы и остался навсегда одним из первых, еще советских бомжей-бродяг, если бы не его нынешний хозяин — Виталий Егорович Кругликов.
К моменту их встречи Собко занесло в бескрайние просторы Дальнего Востока, и в один из дней — как выяснилось, счастливых для него дней, — вынесло к той самой таможне, на которой работал в качестве «временно сосланного» Непотопляемый… Судьба устроила все сама: охранник, схвативший ошивавшегося в непозволительной близости от святая святых бродягу за шиворот, ухитрился совершить свой служебный подвиг как раз в момент, когда Виталий Егорович шествовал мимо к своей машине. И поневоле оказался свидетелем рвения охранника…
Неизвестно, что именно так заинтересовало его в молодом оборванце со злыми глазами и отчаявшимся выражением лица. Главное — заинтересовало, да еще настолько, что, вместо того чтобы пройти мимо, он остановился и вмешался в описанную ситуацию самым непредсказуемым образом. А потом и вовсе передумал ехать, и спустя полчаса Собко, потрясенный до глубины души поведением этого важного господина, никак не мог заставить себя ни сесть на предложенный ему стул в кабинете Кругликова, ни, тем более, протянуть заскорузлую от грязи пятерню к огромной чашке настоящего кофе, не видел которого уже больше полугода… И должно быть, как раз от этого потрясения не сразу сообразил, что уже минут пять как излагает незнакомому господину свою горькую историю…
Выслушал его Непотопляемый очень внимательно. И вопрос задал всего один: что он, Витька, умеет делать? Ответ насчет того, что хорошо он умеет только машину водить и вообще с любым авто «на ты», да разве что стреляет неплохо, вторым был в своей роте по этому делу, видимо, Кругликова вполне удовлетворил. Потому что, немного подумав, он коротко сказал:
— Ну, документы я тебе новые, парень, сделаю… А водитель, ежели ты и вправду по этому делу, мне как раз сейчас нужен… Личный!
Замерший, не верящий своим ушам Собко, с еще меньшей вероятностью поверил бы, если б кто-нибудь ему сказал, что их встречу Непотопляемый, так же как и Витька, счел везением… Личные водители менялись у Кругликова почти со световой скоростью. Не потому, что ему не везло с хорошими профессионалами, а потому что отлично понимал, что это такое — осведомленный, приближенный, словом, свой человек: сам когда-то был таковым… И не собирался попадать, скажем, в ситуацию того же Митарова, будучи человеком предусмотрительным и осторожным. А вот парень, обязанный ему всем, включая свое собственное имя, — дело другое… Совсем-совсем другое! Но где ж такого взять? Обязанного, преданного… Где?..
Таким образом, сама Судьба, всегда благоволившая к Непотопляемому, и поспособствова-ла их встрече с Собко, впрочем, очень скоро превратившимся в Виктора Никодимовича Зеленина — личного водителя Кругликова, с которым он не расставался, в отличие от его предшественников, уже много лет. Единственным, кому Непотопляемый доверял целиком и полностью.
— Есть, они выходят! — Галя Романова подобралась на сиденье своей машины и включила движок, одновременно продолжая говорить в небольшой микрофончик, удобно прицепленный к отвороту плаща. — «Второй», я — «Первый», какие будут распоряжения?
— Машина? — и не подумав соблюдать положенную форму обращения, поинтересовался незнакомый мужской голос.
— Сейчас… Садятся в черную «БМВ», я приступаю…
— Будьте осторожны, — неожиданно мягко произнес неведомый ей оперативник.
Галя ничего не ответила и, ловко сбросив микрофончик под сиденье, выскользнула из своего «жигуленка», уверенным шагом направилась к высоким решетчатым воротам особняка Непотопляемого, створки которых в этот момент как раз медленно поехали в разные стороны, выпуская из просторного подворья чисто вымытую черную машину.
Попав в слепящий свет фар — даже ближний, включенный на выезде в этот темный зимний вечер слепил — Галочка, изобразив на своем лице радостное изумление, замахала руками:
— Ой, стойте… Стойте, товарищ водитель!..
«БМВ» только-только выползла из ворот, когда неведомо откуда взявшаяся девчонка с глупой улыбкой бросилась едва ли не под колеса Зеленину. На заднем сиденье чертыхнулся уже готовый нырнуть на пол адвокат, хотя видеть его девчонка не могла — стекла-то тонированные!.. Виктор же выматерился и поневоле заглушил движок: не хватало ему только переехать эту дуру у ворот хозяйского особняка.