Неповторимое. Книга 5
Шрифт:
Учитывая это, советские оперативные службы должны как можно быстрее установить с ним прямые контакты, тем более что, по признанию самого А. Шаха, у него нет к этому особых препятствий.
Учитывая предстоящий заключительный этап вывода войск, предполагались и мероприятия по передаче маршрута Кабул — Термез под охрану правительственных войск. Начало вывода войск по второму этапу было назначено на 15 ноября, но еще и 15 декабря мы к этому даже не приступали — от нас требовали расправиться
А мы с Ахмад Шахом хотели договориться.
Но еще раз подчеркиваю, что чуть ли не на второй день после окончания первого этапа вывода войск по Женевским соглашениям афганское руководство начало «вздыхать», что, мол, советские войска оставляют такое «наследство», от которого фактически будет зависеть судьба Афганистана в целом. Они прямо говорили, что Ахмад Шаха надо до начала вывода войск по второму этапу Женевских соглашений полностью разбить, и только тогда можно рассчитывать на удержание власти в Кабуле.
Читатель помнит, сколько нами было написано на этот счет докладов в Москву о нецелесообразности и невозможности решить эту задачу. Но Москва стояла на своем (т. е. на позициях афганского руководства), и фактически не учитывала наших интересов.
А время шло.
Наконец, наступили сроки, и пора было определиться и с охраной перевала Саланг после выхода наших войск. В связи с чем я направляю Ахмад Шаху следующее письмо, подписанное лаконично, одним словом: «Советник». Оно особо интересно тем, что Ахмад Шаху предлагалось три (!) варианта охранения Саланга. Вот содержание письма:
Уважаемый господин
Ахмад Шах Масуд!
Руководствуясь доброй волей и стремлением не допустить вновь вооруженных столкновений между правительственными войсками РА и советскими войсками с одной стороны и отрядами ИОАП — с другой стороны, представители советского руководства, находящиеся в Афганистане, неоднократно направляли Вам письма, которые содержали конкретные предложения по целому ряду вопросов, в т. ч. по стабилизации обстановки в зоне расположения Ваших отрядов и, в частности, на Южном Саланге.
Поскольку вопросы являются непростыми и требуют определенного времени для принятия Вами решения, представители советского руководства длительное время проявляют терпение. В то же время на протяжении всего этого периода Вы давали понять, что готовы встретиться. Однако прошло более двух месяцев. Встреча не состоялась не по нашей вине. Очевидно, мы вправе расценивать Ваши действия как нежелание идти на встречу…
В связи с этим делаем следующие предложения:
1. В течение ближайшей недели (т. е. до 25.12.88 г.) наш представитель и представитель правительственных органов готовы встретиться с Вашим полномочным представителем в советском гарнизоне Джабаль-Уссорадж или в другом, по Вашему желанию, месте и конкретно решить: кому, когда, куда и сколько необходимо подать государственным транспортом какого продовольствия и другого имущества в порядке оказания помощи.
2. Предлагается Вашим отрядам взять на себя полную ответственность за охрану и обеспечение участка коммуникации Калаулдаг — Джабаль-Уссорадж. В случае согласия необходимо оформить это с местными органами, подписав соответствующие протоколы. Главным условием (обязательством) должно быть недопущение обстрелов и грабежей колонн на коммуникации.
3. В случае, если Ваши отряды не будут брать под охрану указанный участок дороги на Южном Саланге, мы… будем вынуждены устанавливать дополнительные советские и афганские
Если Вы этот вариант тоже не примите, то мы вынуждены перейти к охране перевала только силами правительственных войск. Предлагается при этом сохранить мирную обстановку и не препятствовать установке постов правительственных войск. Если будут допущены нарушения и посты будут подвергаться обстрелам, мы в свою очередь будем вынуждены принять ответные меры, ответственность за последствия которых будет лежать на Ваших людях (отрядах).
По поручению посла СССР Ю. Воронцова и генерала армии В. Варенникова прошу Вас проявить серьезный, взвешенный подход к предложениям советской стороны, в том числе и предложению провести встречу.
Требования и предпринятые со стороны советского военного командования действия вызвали резко негативное отношение А. Шаха. Он прислал письмо следующего содержания:
Господин Советник!
Я уже хотел направиться к месту встречи с советскими представителями, когда получил ваше последнее письмо. Я должен сказать, чтобы внести ясность, что мы терпим войну и ваше вторжение вот уже 10 лет. Даст Бог, потерпим и еще несколько дней, а если Вы начнете боевые действия, то мы дадим достойный отпор. Все!
С этого дня мы поставим нашим отрядам и группам задачу быть в полной боевой готовности.
Чем меньше времени оставалось до окончания вывода советских войск из РА, тем большую нервозность проявляло афганское руководство в связи с тем, что против Ахмад Шаха не предпринимаются решительные действия. Оно постоянно и настойчиво обращалось за помощью в Москву. Из Центра поступали жесткие указания готовить операцию против Масуда. Но находившиеся в Афганистане военачальники докладывали, что все это будет только во вред нашей стране. Однако к их мнению не прислушивались. Мало того, такая позиция рассматривалась чуть ли не как саботаж. Учитывая, что со мной по этому вопросу все практически переговорили — министр обороны, председатель КГБ, министр иностранных дел и другие (Ульяновский — ЦК КПСС), я доложил всем им, что это и невозможно, и нецелесообразно делать. И тогда начальники переключились на Б. В. Громова. Командующий 40-й армией неоднократно имел нелицеприятный разговор по этому поводу с министром обороны СССР Д. Т. Язовым, который требовал отчета — почему до сих пор не разбили Ахмад Шаха. Б.В. Громов понимал бессмысленность этих действий. Знал, что будут дополнительные жертвы.
Что касается меня, то я поневоле оказался в сложном положении. Мне в вину вменялись не только саботаж проведения боевых действий против А. Шаха, но и чуть ли не закулисные переговоры с оппозицией и нежелание выполнять указания советского руководства, отсутствие «оперативного реагирования» на просьбы лидеров НДПА — окончательно разбить отряды А. Шаха.
Во время январского, т. е. последнего визита Шеварднадзе в Афганистан руководство страны настоятельно просило его решить проблему Ахмад Шаха Масуда до вывода советских войск из Афганистана.